посудите, – развёл я руками. – Если Эмму признают на какое-то время недееспособной, мать первый кандидат на опекуна. А с такими правами можно и дом продать.
– Половина дома моя, – возразил Герман.
– Половина дома – тоже хороший куш, – возразил я.
– А детей куда? – растерянно спросил он. – В детский дом?
Повисло напряжённое молчание. Судя по лицам, никто особенно не удивился такой возможности. Мать из Ленки весьма специфическая…
– Эх, надо было её родительских прав лишать!.. – с сожалением воскликнула бабушка и глянула как-то странно на Клару Васильевну. Та смущённо отвернулась в сторону. Не стала в суд подавать на дочь? Пожалела? Ну-ну…
– А давайте ей попробуем подыграть, – подумав немного и взвесив возможные риски, предложил я. – Герман, соглашайся на все её условия. Хочет с тебя опеку над своими детьми снять – пожалуйста, без проблем! Поблагодари ее искренне, порадуйся, что она вернулась. Скажи – такой геморрой эти дети. Столько денег на них уходит! И, кстати, за те месяцы, что ее не было, алименты потребуй. Скажи, что расходов много ведь было. Назови ей сумму. Но все очень доброжелательно, без вызова. Отсрочку предложи, если сейчас денег нет. Скажешь, «все понимаю, устроишься на работу, постепенно отдашь, свои ведь люди…».
Все озадаченно замолчали, обдумывая сказанное мной. Но что хорошо, пока никто не возмущался.
– И, кстати, скажи ей: лечение Эммы такое дорогое! – добавил я. – Раз уж ты восстанавливаешь права на детей, давай, и эти расходы пополам разделим. А то, скажи, у меня свои дети есть.
– Как так можно? – возмутился Герман. – Это ж моя родная племянница!
– Надо, Герман. Для её же блага. Прикинься жадной сволочью!
– Что это даст?
– Увидишь. Это оптимальный вариант. Я уверен, что Елена быстро опять сольётся в туман, едва все это услышит. Она сюда явно не свой материнский долг выполнять приехала. Тем более, что ты теряешь? Кому она расскажет, что ты жадный стал? Своему подельнику, очередному Кабану, который ее за деньгами послал?
Герман озадаченно почесал затылок. Но возражать перестал. Так-то он мужик умный, должен понять мою задумку и все ее преимущества. Ладно, пусть думает. Да и, думаю, бабушки ему смогут доходчиво объяснить, зачем все это нужно. Они-то явно просекли тему. Вон как у Клары Васильевны глаза блестят!
Только сел за учебники, как в сенях раздался шум и в дверь просунулась голова Мишки.
– Привет. Выйди, – попросил он.
– Что случилось? – поспешил я выйти во двор.
– Славка не хочет ничего. Ни учиться, ни экзамены сдавать, – взволновано ответил друг.
– А ты ему сказал, что Эмма не безнадёжна? Что у неё мозговую активность наблюдают?
– Конечно, сказал.
И чего он? В депрессию что ли провалился? Только этого не хватало. Значит, завтра снова нужно к нему зайти.
Что ж
