боюсь, герцог де Шарлен будет крайне недоволен.
– Судья никогда не решится на это, – предполагаю я.
Но Доризо уже обрел прежнюю уверенность.
– Решится, ваше сиятельство. Герцог почти всё время проводит в столице и здесь бывает крайне редко. А вот дочь у господина судьи – прямо под боком. И через пару лет она будет уже на выданье.
Нашей беседе мешает вошедший в зал мужчина. Он идет по проходу между креслами, и шпоры его мерно звякают. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – это тот самый посыльный с мулениром.
Так оно и оказывается.
Пока устройство водружают на массивном столе судьи, в зале стоит ужасающая тишина. Сам судья во время этих действий чувствует себя не слишком комфортно. Герцог не позволил ему принять то решение, которое отвечает его семейным интересам.
– Прошу вас, ваше сиятельство, – его светлость по-прежнему сидит в ложе, но ловко руководит оттуда этим экспериментом, – подойдите к столу.
Я испуганно смотрю на месье Доризо, но тот только молча кивает. Похоже, что отвертеться от этого эксперимента всё-таки не получится.
Зал окончательно замирает, когда я подхожу к столу. Всё, как и говорил мэтр – в шкатулке находится что-то вроде бархатной подушечки с пятью драгоценными камнями. Секретарь суда услужливо подсказывает мне, что я должна уколоть палец золотой пирамидкой.
Затравленно оглядываюсь. Герцог смотрит на меня с усмешкой. Доризо – с ободрением, а судья – виновато.
Касаюсь острой макушки пирамидки указательным пальцем и тут же вскрикиваю. На пальце появляется капелька крови.
И судья, и обвинитель, и адвокат подаются вперед. Проходит одна секунда, другая, третья.
И вдруг один из камешков на подушечке (очень похожий на наш янтарь!) вспыхивает.
– Наличие магии у подсудимой подтверждено! – вопит судья и с резким звуком опускает молоточек на стол.
Он как будто боится, что огонь в камне потухнет прежде, чем он успеет признать меня невиновной.
5. Эжени. Графиня де Ламарк
Когда начинает мерцать второй камень (судя по всему – бриллиант), мне кажется, что половину зала хватит удар. Месье Совиньон просто впадает в ступор. Он силится что-то сказать, но только открывает и закрывает рот – как попавшая на сушу рыба.
Думаю, что если бы вдруг засветились все пять камней, то герцогство лишилось бы и своего руководителя (или кто он у них тут?), потому что его светлость так сильно подается вперед, что едва не вываливается из ложи. Конечно, ему оттуда плохо видно! А он так боится, что мы обманем его, что решает проверить чистоту эксперимента лично.
Но третий камень не светится, да и второй мерцает не очень энергично. Но это и не требуется.
Я не могу удержаться, чтобы не одарить герцога самой широкой из своих улыбок. Да, ваша светлость – муленир-то ваш бракованный! Потому что на самом деле магии у меня нет! Но то, что сбой в работе прибора произошел так кстати, меня
