говорил искренне, немного грубо, без лести, но видно, что говорил правду. Он не искал слов, не делал пауз, а просто говорил.
Я ловила каждое слово и обдумывала каждую фразу. Было видно – мужчина верит в то, что говорит. И я поверила.
После всего сказанного, я посмотрела на него по-другому. Если до этого я видела в нем чужака, то сейчас – мужа.
Растрепанные волосы, щетина, изношенный костюм – здесь было над чем работать. Но он так прямо держал плечи, так уверенно говорил, что я точно для себя решила, это письмо мне принес не Дэйрон!
Не стал бы он рисковать нашими отношениями. И про ребенка он бы обязательно сказал мне, ведь про первую жену рассказал… Ребенка ведь не скроешь, верно?
У меня были мгновения на принятие решения. А что, если это чья-то злая шутка? Свадьба была скандальной, Дэйрона здесь особо не любили. Кто угодно мог так поиздеваться, даже мои, теперь уже бывшие, подруги.
Мы встретились с моим мужем глазами, отец ждал ответа. У меня оставались сомнения, верить Дэйрону или нет, но сомнений, что он мыслит разумно и не стал бы заниматься подобной ерундой у меня не осталось. И я приняла решение в надежде, что не пожалею об этом.
После, папенька, наконец, успокоился. Отметила для себя, что Джина не собирается уезжать сегодня и это меня встревожило. Встревожило даже больше того, что София съела все печенье, а папа не уследил за этим. Как я оставлю с ним ребенка, когда он сам, как ребенок?
Этот завтрак каждый проводил в своих мыслях, все молчали. Даже тетя Джина, которую обычно не заставишь умолкнуть!
Помимо молчания, я ловила на себе взгляды Дэйрона и, вспомнив про письмо, спрятала его в карман платья.
Просто чья-то дурацкая шутка. На этой свадьбе хватило абсурда. Пожалуй, обойдемся без обсуждения содержимого письма за столом.
А после, постараюсь сама разузнать у Дэйрона про его прошлую жену и, конечно, про ребенка. Сделаю это незаметно и ненавязчиво, как я умею.
Помимо этого нужно узнать у дорогой тети, которая сегодня предстала желтым пятном, когда она отправится домой?
Я надеялась, что этот день пройдет спокойно, хоть мне и предстояли сборы и дорога. Но Ульрих объявил о прибытие свежих газет.
И стоило начать их читать, все мечты о спокойном дне испарились.
Папенька достал из кармана очки и потянулся к газетам, которые Ульрих положил на стол на подносе, но я тут же пододвинула поднос к себе.
Переложив газеты, освободила поднос. Чувствовала моя душа, он мне еще понадобится!
Различные промышленные новости точно могли подождать! А вот мне нужно быстрее узнать, как окрестили свадьбу.
Первая же взятая газета вызвала шквал негодования, и я разорвала ее на куски, прямо на глазах у собравшейся семьи.
– Папа! – чуть громче, чем хотелось бы, сказала я.
Глаза отца загорелись красным и клочки, брошенные на серебряный поднос, воспламенились.
– Милая, чтобы ни писали газеты, это неважно, –
