отворяю её. Кто бы сомневался. Ба точно не заходила сюда целую вечность. Об этом говорят даже ящики и полки, припавшие пылью. Провожу ладонью по одной из них и тут же несдержанно чихаю.
Да уж, не помешает провести здесь уборку. Генеральный ремонт явно обошёл стороной это помещение. Руки тянутся к одной из коробок. И бинго! Мои детские игрушки. Все они до сих пор в хорошем состоянии, особенно серая сова с зелеными глазами. Ещё бы, я очень любила в раннем возрасте все подарки и хранила их крайне бережно. Игрушки, которые хранились у нас дома, мы уже давным-давно или раздали знакомым, либо отправили на мусорку. И от осознания того, что в этом месте я до сих пор могу буквально «дотронуться» до своего детства, в теле разливается невероятно приятное тепло и уют. Голова тут же рисует картинки безоблачного веселья и радости. Детство точно было лучше. Не думаю, что хотела бы так рьяно взрослеть, зная, что ждет впереди. Нет-нет. Наоборот, я бы вдоволь наслаждалась абсолютно каждым моментом и принимала с радостью уроки, исходя из своих неудач. Как же жаль, что подобные истины мы понимаем так поздно. А ведь родители с самого детства твердят, чтобы мы не спешили взрослеть. Но этого мало. Нужно лишь ощутить, чтоб понять, насколько они были правы.
Следующим шагом натыкаюсь на фотографии. Тут их целая кипа, которая занимает большой ящик комода. Вот где действительно хранится множество поколений, начиная с того самого момента, как вообще придумали фотографию. Есть даже сотню раз перерезанные из-за ссор фото, старанно склеенные скотчем.
Они будто способны пронять необъяснимой энергией и пробудить интерес узнать у бабушки о каждом, из людей, запечатлённых на фото.
Ещё немного порывшись в старых вещах, натыкаюсь на странную коробочку. Раньше мне не приходилось её видеть, а судя по выцветшему цвету, она достаточно древняя.
Удивляюсь, когда открываю её, и натыкаюсь на старые письма. Приходится пробежаться по аккуратным строчкам взглядом, чтобы понять, что это действительно было написано для кого-то. Так же в коробочке находятся листы, вырванные из личного дневника, и датированы не самыми безоблачными годами.
– Майя, тебя только за смертью посылать! – слышу требовательный зов бабушки.
И правда, сколько я здесь провела? Минут сорок точно. К счастью, в следующие десять я шустро нахожу документы, которые нужны бабушке и спускаюсь с чердака, отряхиваясь от пыли.
Не знаю, зачем и для чего, но я хватаю вместе с собой коробку с письмами. Она вызывает какой-то загадочный интерес и желание таким способом вмешаться в любовную историю этих людей. То что письма личные, трогательные и ранимые, сомнений не возникает с их первых строк.
Ещё немного помогаю бабушке провозиться с заполнением документов, и замечаю, что теперь она надевает очки, когда хочет что-то прочесть или написать. Этот факт немного неприятно отдаёт где-то в области сердца. Все-таки, люди стареют. Даже если упорно пытаются делать вид, что этого не происходит.
Найденные письма складываю в свой рюкзак, так как день оказался
