чтобы убедить отдел кадров и принять меня на собеседование, я видела, что мои данные очень подходят этой фирме, да что говорить, они даже выше, чем тут требуется!
– Но…
Тут она понижает голос, пригибается и немного тянется ко мне.
Я повинуюсь ее движению и делаю тоже самое, мы будто шепчемся, и она скрепя сердце доверяет мне какую-то тайну.
– Мы не можем вас принять на эту должность. Один человек… Один человек позвонил моему директору час назад и приказал ни в коем случае не брать вас, даже если вы будете предлагать работать бесплатно. Кажется, этот человек… Этот человек очень силен, и…очень зол на вас. Вы знаете, кто это может быть?
Я устало откидываюсь на спинку кресла.
Оно тут же становится неудобным, в боку начинает тянуть.
Только один человек испытывает ко мне такую же неприязнь, как и я к нему. Только один…
Глава 7
*Саша*
Сижу в машине, вбивая в навигаторе адрес. Место встречи не изменить, но я всё равно езжу по навигатору – спасибо за то, что показывает пробки и объездные пути.
И тут в мою голову бьёт отрезвляющая мысль: ужин…
Вспоминаю о треклятом ужине, когда уже договорился с парнями здорово провести время в клубе, потому что на работе весь мозг превратился в кашу. А ещё и плюсом ко всему бывшая… Я выяснил, в какой интернат она отдаёт ребёнка, узнал даже то, что вчера она не пришла за девочкой. Она была в ужасном состоянии. А как она чувствует себя сейчас? Задыхаюсь от этих мыслей, хоть и понимаю, что нарушаю своё главное правило – не прощать предателей.
Почему Вика отдаёт свою дочь в интернат? У той всё совсем плохо со здоровьем? Конечно, при таком бурном зачатии не мог родиться нормальный полноценный ребёнок, но девочку мне жаль – она не должна отвечать за погрешности своей матери. Да какой там погрешности? Самые настоящие грехи!
Я некоторое время просто пялюсь в экран телефона.
Мама уже несколько раз звонила, но я не отвечаю ей.
Уж простите, что приеду не при параде, но скоро буду…
Залетаю в дом, когда, наконец, добираюсь до него, и мчусь в столовую.
Дарина сидит рядом со своим отцом, и её лицо сразу же светлеет, как только она видит меня. Широко улыбаясь, она начинает строить мне глазки, но я вижу ненависть, которая кипит в её взгляде. Она словно спрашивает, за что я отношусь к ней вот так, чем именно она заслужила такое отношение к себе, а мне нечего сказать ей и остаётся лишь глупо улыбаться. Сам себе напоминаю дурака, идиота какого-то.
Почему я бегаю?
Почему не могу остепениться?
Почему ненавижу весь женский род из-за мерзкого поведения одной особи?
Пожимаю руку Григорию Матвеевичу, поймав на себе его сердитый взгляд. От мужика разит каким-то приторным дорогим парфюмом, и я невольно морщусь. Мог бы душиться поменьше, а то как на базаре, ей богу.
– Сашенька, а ты почему опоздал? Пробки на дорогах такие большие? – лепечет
