за помощь, господин Фэн Шао. Я уже чувствую себя лучше.
На его лбу прорезались строгие морщинки, от чего он сразу стал выглядеть старше, и я выпалила, мучительно краснея и переминаясь с ноги на ногу:
– Я не люблю, когда меня трогают… А крови я всегда боялся, сколько себя помню, ничего не могу с этим поделать… простите.
Это было почти правда. Когда я появилась в клане Белого Лотоса, то вздрагивала от каждого шороха и подпрыгивала от каждого случайного прикосновения. Потом я подуспокоилась и привыкла жить с другими девочками, но вот крови до сих пор не выносила. Поэтому и не смогла стать лекарем, как все девочки в клане Белого Лотоса, и стала заклинательницей – кому-то же надо очищать земли клана от нечисти.
– Хорошо, Бэй Лин, – его лоб разгладился, и он кивнул мне. – Укрепляющее средство ты выпил, можешь идти, если нормально себя чувствуешь. Если опять станет плохо – сразу же приходи, не терпи.
– Вы знаете моё имя? – поражённо произнесла я. Он же первый раз меня видит! Я и сама только сегодня узнала, как зовут его – когда ученики хором бормотали приветствие.
– Я знаю все, что происходит в клане Фэн, – улыбнулся мужчина и протянул мне платок, вынутый из кармана. – Вытри щеку, а то посмотришь в зеркало и снова свалишься. И береги себя, нам нужны здоровые адепты.
Я приняла платок двумя руками, как требовал этикет, низко поклонилась, благодаря за заботу, и вышла. Кто бы подумал, что у Фэн Хая такой добрый брат! Они как будто бы рождены разными родителями, что совершенно невозможно, учитывая их внешнее сходство. Впрочем, их поведение так отличается, что через несколько минут они совсем не кажутся похожими.
– Ты чего улыбаешься? – подскочили ко мне И Мин с Ю Шином, и я тут же придала лицу суровый вид.
– Не улыбаюсь я, – отозвалась я и сдвинула брови.
– Про обед вспомнил, вот и радуется, – «догадался» Ю Шин. – Пойдем быстрее, а то остынет!
За обедом он всё норовил подложить мне на тарелку куски говядины побольше, «а то ты сильно дохлый», а я перекладывала их обратно ему в тарелку, когда он отворачивался. И Мин же авторитетно заявил, что курочка вкуснее, и клятвенно обещал накормить нас курочкой на костре, потому что он видел недалеко от горы ферму, где можно было разжиться тушкой.
– Нет уж, это же надо сначала топать вниз, а потом лезть обратно в гору, – замахала я руками. – Лучше обойдёмся без курочки.
– Вот спустимся, пожарим курочку, съедим, наберёмся сил и пойдём обратно, слабаки вы мои. – И Мин закатил свои раскосые лисьи глаза, изображая свое отчаяние от нашей лени, и вгрызся в печёную кукурузу.
После обеда было время для отдыха – чтобы адепты переварили еду, прежде чем настанет время тренировки, которую сегодня перенесли с часа Змеи[16] на попозже.
Вернувшись в комнату, я с восторгом обнаружила, что в ней никого нет, и отправилась в купальню. Дверь пришлось плотно задвинуть ширмой, а саму
9:00–11:00 часов.
