порой напоминала Эмме тигра в клетке – в ней было столько энергии и желания бороться, но она не могла их реализовать. Она стала еще красивее, ее светлые волосы сияли на фоне ее щек. На улице прохожие оборачивались ей вслед, но она думала только о деле.
Изабель с Мартой жили вместе в маленькой каморке в Шанценфиртеле. Марте пришлось отказаться от своей квартиры, а Изабель потеряла свою, когда хозяева узнали, что она незамужняя – и, ко всему прочему, социалистка. Это было еще одной причиной, по которой девушки постоянно ссорились по пустякам: они слишком много времени проводили вместе. Да и денег у них не было. Изабель работала учительницей в гимназии «Иоганнеум», но ее работа постоянно находилась под угрозой. Если бы о ее взглядах стало известно, она была бы немедленно уволена. Все, что она зарабатывала, она вкладывала в листовки, плакаты, книги, поддерживая политических беженцев за границей. Марта жила на деньги, которые ей выдавала семья, но их становилось все меньше и меньше. Дочь-отступница стала для родителей позором, они порвали с Мартой все связи и, по сути, платили ей, чтобы она держалась подальше и не вовлекала их в новые скандалы. Таким образом, рвение обеих девушек, и без того подавляемое социалистическими законами империи, подвергалось дополнительному испытанию.
Вопреки всему, они продолжали работать в подполье. Ходили на собрания других женских ассоциаций, писали письма и петиции в Министерство культуры.
– Возможно, женщины наконец поймут, что должны держаться вместе, чтобы противостоять авторитарному патриархату! – теперь кричала Изабель.
– Все не так просто, – попыталась успокоить ее Эмма. – Для этого сначала нужно осознание того, что все может быть по-другому.
Изабель яростно закивала:
– На прошлой неделе я ходила на хлопчатобумажную фабрику и распрашивала тамошних работниц об их заработной плате. – Она достала листок бумаги и прочитала: – Шестьдесят три пфеннига за смену. – Она подняла глаза. – Знаете, сколько получает неквалифицированный мужчина?
Марта с Эммой выжидательно смотрели на Изабель, зная, что ответ не заставил себя ждать.
– Одну марку и девять пфеннигов! – Она сделала многозначительную паузу. – Но это нормально, мы ведь знаем. Хуже всего то, что эти работницы даже не возмутились! Они сказали, что дома работают за бесплатно, а на фабрике им хотя бы платят. Только теперь, придя домой, они выполняют еще и домашнюю работу. Большинство спят всего по четыре часа в сутки!
Эмма вздохнула:
– Буржуазное представление о том, что мужчина должен содержать семью, а женщина, в лучшем случае может приносить карманные деньги, слишком глубоко укоренилось в головах людей. Как с этим бороться, если женщины даже не понимают, что им недоплачивают? И то, что мужчины приходят вечером домой и ложатся спать, а женщины после работы занимаются домашним хозяйством и присматривают за детьми до поздней ночи, тоже кажется им само собой разумеющимся.
Изабель кивнула.
– Это мы и должны изменить. Женщины должны
