style="font-size:15px;"> – Понимаю, – согласился Алекс. Он наливал в кружку чай, сосредоточенно глядя в самую середину чайной воронки.
– Я позвонила ей, а она Саше. Мы приехали…
– Вместе?
– А?.. Нет, сначала я, потом он подъехал. Мы на улице встретились. Поднялись сюда, а Катя на полу и почти без сознания.
– Почти или без сознания?
– Ну, какое-то время она точно была без сознания!.. Но когда мы вошли, она уже пришла в себя. Сидела на полу и кашляла.
– Как вы вошли? Она вам открыла?
– Нет, – быстро сказала женщина. – Дверь была не заперта.
– Это ваша сумка?
– Что?!
Алекс повернулся с кружкой в руке.
– Вот эта. Ваша?
На столе, накрытом к чаю, прямо посередине, стоял дамский ридикюль. Он стоял как-то неловко, так что блюдце покосилось и съехавшая чашка лежала на боку.
– Нет, это Катина! А что?!
– Как вас зовут?
– Маня, черт возьми! – вдруг взорвалась женщина и запустила пятерню в свою и без того расстроившуюся прическу. – Что вы все выспрашиваете? Моя сумка, не моя! Кто приехал, куда приехал!.. Надо в милицию звонить, а вы!..
– Тихо-тихо-тихо, – быстро перебил ее Алекс, и она опять уставилась на него с изумлением. – В вашем издательстве происходят странные события. Одно за другим. Милиция тут никак не поможет, а репутацию на самом деле можно потерять навсегда, понимаете?
Она кивнула, разглядывая его.
– Насколько я знаю, Анна Иосифовна никогда не привлекает к своим делам… посторонних. Издательский мир устроен своеобразно, – он улыбнулся в ее растерянные глаза. – Авторы должны доверять издателю, иначе они понесут свои бессмертные произведения конкурентам.
– О, да! – кивнула Маня, как ему показалось, с удовольствием. – Это точно.
– Я не думаю, что издательство, где убивают рабочих и душат начальников, может у кого-то вызвать симпатию и доверие.
– Я вас откуда-то знаю, – объявила она. – И это занятно, что вы объясняете мне, как устроен издательский мир! Вы писатель?
– Нет.
– Тогда, стало быть, издатель.
Алекс пожал плечами и вышел.
Маня посидела, раздумывая, и вышла следом за ним.
Митрофанова, держа кружку обеими руками, крохотными глотками пила невиданный чай. Стрешнев собирал с пола раскатившиеся свертки. Маня тоже подобрала один.
«Колбаса «Салями миланская» – было написано на ценнике, и она вдруг подумала, что они с Митрофановой собирались пировать. Утешать друг друга в своих несчастьях, заедать их колбасой с клубникой и запивать шампанским.
Какие там несчастья!..
Странный тип возился в коридоре, кажется, ползал по полу. Мане было видно его спину и задравшийся над ремнем джинсов свитер.
– Это кто такой? – шепотом спросила она у Стрешнева. – Откуда он взялся?!
– На место
