тебе будет. Ведь здесь на горах царствует злой, могучий Вихрь и все духи ему повинуются; он-то и меня унес. Тебе с ним бороться надо! Пойдем поскорей в погреб».
Вот сошли они в погреб. Там стоят две кади с водою: одна на правой руке, другая на левой.
Говорит царица Настасья Золотая коса:
«Испейка водицы, что направо стоит».
Иван-царевич испил.
«Ну что, сколько в тебе силы?»
– «Да так силен, что весь дворец одной рукой поверну».
– «А ну, испей еще».
Царевич еще испил.
«Сколько теперь в тебе силы?»
– «Теперь захочу – весь свет поворочу». —
«Ох, уж это дюже много! Переставь-ка эти кади с места на место: ту, что стоит направо, отнеси на левую руку, а ту, что налево, отнеси на правую руку».
Иван-царевич взял кади и переставил с места на место.
«Вот видишь ли, любезный сын: в одной кади – сильная вода, в другой – бессильная; кто первой напьется – будет сильно-могучим богатырем, а кто второй изопьет – совсем ослабеет. Вихрь пьет всегда сильную воду и становит ее по правую сторону; так надо его обмануть, а то с ним никак не сладить!»
Воротились во дворец.
«Скоро Вихрь прилетит, – говорит царица Ивану-царевичу, – садись ко мне под порфиру, чтоб он тебя не увидел. А как Вихрь прилетит да кинется меня обнимать-целовать, ты и схвати его за палицу. Он высоко-высоко поднимется, будет носить тебя и над морями, и над пропастями, ты смотри не выпускай из рук палицы. Вихрь уморится, захочет испить сильной воды, спустится в погреб и бросится к кади, что на правой руке поставлена, а ты пей из кади на левой руке. Тут он совсем обессилеет, ты выхвати у него меч и одним ударом отруби ему голову. Как срубишь ему голову, тотчас сзади тебя кричать будут: «Руби еще! Руби еще!» А ты, сынок, не руби, а в ответ скажи: «Богатырская рука два раза не бьет, а все с одного раза!»
Только Иван-царевич успел под порфиру укрылся, как вдруг на дворе потемнело, все кругом затряслось: налетел Вихрь, ударился о землю, сделался добрым молодцем и входит во дворец; в руках у него боевая палица.
«Фу-фу-фу! Что у тебя русским духом пахнет? Аль кто в гостях был?»
Отвечает царица: «Не знаю, отчего тебе так сдается».
Вихрь бросился ее обнимать-целовать, а Иван-царевич тотчас за палицу.
«Я тебя съем!» – закричал на него Вихрь.
«Ну, бабка надвое сказала: либо съешь, либо нет!»
Вихрь рванулся – в окно да в поднебесье; уж он носил-носил Ивана-царевича – и над горами:
«Хошь, – говорит, – зашибу?»
и над морями:
«Хошь, – грозит, – утоплю?»
Только нет, царевич не выпускает из рук палицы.
Весь свет Вихрь вылетал, уморился и начал спускаться; спустился прямо-таки в погреб, подбежал к той кади, что на правой руке стояла, и давай пить бессильную воду, а Иван-царевич кинулся налево, напился сильной воды и сделался первым
