повезем к отцу и скажем, что мы их отыскали». – «Елену Прекрасную я за себя возьму, – говорит Петр-царевич; царицу серебряного царства возьмешь ты, Василий-царевич; а царицу медного государства отдадим хоть за генерала».
Вот как надо было Ивану-царевичу с гор спускаться, старшие братья взялись за полотна, рванули и совсем оторвали. Иван-царевич на горах остался. Что делать? Заплакал горько и пошел назад; ходил-ходил и по медному царству, и по серебряному, и по золотому – нет ни души! Приходит в бриллиантовое царство – тоже нет никого. Ну, что один? Скука смертная!
Глядь – на окне лежит дудочка. Взял ее в руки.
«Дай, – говорит, – поиграю от скуки». Только свистнул – выскакивают хромой да кривой:
«Что угодно, Иван-царевич?»
– «Есть хочу».
Тотчас откуда ни возьмись стол накрыт, на столе и вина и кушанья самые первые. Иван-царевич покушал и думает: «Теперь отдохнуть бы не худо». Свистнул в дудочку, явились хромой и кривой: «Что угодно, Иван-царевич?»
– «Да чтобы постель была готова». Не успел выговорить, а уж постель постлана – что ни есть лучшая.
Вот он лег, выспался славно и опять свистнул в дудочку, «Что угодно?» – спрашивают его хромой и косой.
«Так, стало быть, все можно?» – спрашивает царевич.
«Все можно, Иван-царевич! Кто в эту дудочку свистнет, мы для того все сделаем. Как прежде Вихрю служили, так теперь тебе служить рады; только надобно, чтобы эта дудочка завсегда при тебе была».
– «Хорошо же, – говорит Иван-царевич, – чтоб я сейчас стал в моем государстве!»
Только сказал, и в ту ж минуту очутился в своем государстве посередь базара. Вот ходит по базару; идет навстречу башмачник – такой весельчак!
Царевич спрашивает: «Куда, мужичок, идешь?»
– «Да несу черевики продавать; я башмачник».
– «Возьми меня к себе в подмастерья».
– «Разве ты умеешь черевики шить?»
– «Да все, что угодно, умею; не то черевики, и платье сошью».
– «Ну, пойдем!»
Пришли они домой; башмачник и говорит: «Ну-ка, смастери! Вот тебе товар самый первый; посмотрю, как ты умеешь».
Иван-царевич пошел в свою комнатку, вынул дудочку, свистнул – явились хромой да кривой.
«Что угодно, Иван-царевич?»
– «Чтобы к завтраму башмаки были готовы».
– «О, это службишка – не служба!»
– «Вот и товар!»
– «Что это за товар? Дрянь – и только! Надо за окно выкинуть».
Назавтра царевич просыпается, на столе башмаки стоят прекрасные, самые первые. Встал и хозяин: «Что, молодец, пошил башмаки?»
«Готовы».
– «А ну, покажи!»
Взглянул на башмаки и ахнул: «Вот так мастера добыл себе! Не мастер, а чудо!»
Взял эти башмаки и понес на базар продавать.
В эту самую пору готовились у царя три свадьбы: Петр-царевич сбирался
