дома, включите Миру мультики. Посидите на кухне, приготовьте что-нибудь. В кои-то веки дома будет нормальный ужин.
– Я не хочу сидеть на кухне, не хочу ничего готовить, не хочу потом убирать и не хочу никаких мультиков! – взорвалась я. – Мне надоело каждый день слышать эти дурацкие мультики! Я устала и хочу отдохнуть.
– Да от чего ты устала-то? – искренне недоумевал Илья. – Дома сидишь целыми днями.
– Просто сижу? – я была готова его задушить. – Серьёзно?
– Серьёзно! Посмотри, какой бардак вокруг!
И, не видя того, за что хватается рука, я кинула ему под ноги тарелку с кремом. Стекло – вдребезги. Крем – по ламинату, холодильнику, ножкам стола. По нашим носкам и штанинам.
– Ма-ам! – послышался из комнаты испуганный голос Мира.
– Счастлив, идиот? – прорычала я, глядя на Илью. – Разбудил?
– Я разбудил? – Илья выпучил глаза, будто он один сейчас имел право злиться. – Это ты начала орать. Истеричка. Штаны мне ещё испачкала своей фигнёй.
Потом развернулся и ушёл в ванную.
– Мамочка-а!
Я сжала кулаки и зубы. Из глаз уже рвались слёзы, но я знала – стоит капнуть хоть одной, потом их никак не остановишь.
Вытерев руки о полотенце, а глаза о рукав кофты, я перешагнула испорченный крем и пошла в комнату сына.
Мирик сидел на кровати, прижимая к груди изрядно потрёпанного зайца, с которым привык спать.
– Всё хорошо, – сказала я и улыбнулась.
Наверное, не очень радостно, потому что волнение никуда не делось с маленького детского лица.
– Вы с папой опять кричали.
– Мы с папой немного поспорили. Не обращай внимания. Спи.
Мирик поколебался и не сразу лёг обратно на подушку.
– Только не выключай ночник! – попросил он.
Я подошла к сыну, поцеловала в лоб. Внутри всё рвалось и взрывалось, как будто в меня стреляли автоматной очередью.
– Засыпай, ладно? – прошептала я.
– Хорошо. Только вы больше не ругайтесь.
Я закивала головой.
– А прочитаешь мне на ночь стихотворение?
– Давай, – прошептала я и, заставив голос звучать громче, радостней, спросила: – Какое ты хочешь?
– Про судмарину.
Я улыбнулась.
– Субмарина, малыш.
(По коридору, крадучись, Илья прошёл в спальню).
И начала:
– Над чёрным носом нашей субмарины
Взошла Венера – странная звезда1…
Я часто читала Мирику взрослые стихи, которые знала наизусть и любила сама. Наверное, это неправильно, но книжки для детей вечером после ужасного утомительного дня грозили стать последней каплей.
Когда я дочитала, ещё раз поцеловала Мира и ушла на кухню, прикрыв дверь в детскую.
На столе так и стояла пустая бутылка из-под лимонада. Я села на стул,
Константин Симонов – «Над чёрным носом нашей субмарины…».
