мы окунулись в прохладный ручей – у меня дух перехватило от удовольствия. Девочки сразу стали резвиться и брызгаться, а я легла на спину, где помельче, вода там пузырилась, как в джакузи. Просто восхитительно!
На берегу затрещали кусты, я с тревогой поднялась и стала смотреть туда, погрузившись по шею – чтобы не идти обратно в мокрой одежде, мы разделись полностью, и, понятное дело, сейчас испугалась. Мне вспомнилась банда Сайориса и стало совсем не по себе.
– Гвен, давай закругляться! – крикнула я ослабевшим голосом.
Однако девочки никакого беспокойства не испытывали, а может быть не слышали шума в кустах.
– Замёрзла? Ну тогда выходим!
Я с трудом натянула на мокрое тело одежду. Постепенно успокоившись, я тем не менее, всё время, пока мы ели, болтая в основном о предстоящей свадьбе, поглядывала по сторонам. Когда Гвен объявила, что мы возвращаемся, я с облегчением поднялась.
Когда мы вернулись в замок, до обеда оставалось приблизительно еще два часа и я решила, что нужно идти на кухню и заняться делом, попросив при этом Гвен, чтобы она отпустила меня одну – мне нужно было сосредоточится.
– Как скажешь, Шарлотта, – легко сказала девушка, – я вот после прогулки и купания, с удовольствием бы вздремнула, что я и сделаю, раз не нужна тебе!
“Да я бы тоже лучше вздремнула, детка” – подумала я и отправилась через страшноватый тоннель.
Пекарь, издевательски усмехаясь, указал мне, где находятся продукты, которые были мне необходимы – мука, масло, молоко, яйца. Я выбрала самый тёмный и пахучий мёд из нескольких видов.
Оглядев сковороды, самая устрашающая из которых была чуть поменьше меня, я ткнула пальцем в одну из них, сантиметров тридцать диаметром, может чуть больше.
Нашла подходящего размера миску и, затянув свою копну волос в тугой узел, приступила.
Несмотря на то, что близился обед, обитатели кухни, похоже решили, что такие цирковые гастроли пропускать нельзя. Они все уселись на мешки с мукой и, отпуская шуточки, наблюдали за мной.
Растопив в глубокой кастрюле сливочное масло, я добавила туда мёд и стопку крепкого алкоголя, которым предварительно разжилась у Гвен. Он пах анисом. Не так уж и плохо. Хорошо перемешав массу, я дала ей запениться и сразу отставила в сторону, чтобы остывала.
Мельком глянув на поваров и поварят, я заметила, что они наблюдают за мной уже без насмешек, а удивленно и внимательно. То-то ребята, смотрим дальше.
В отдельной миске взбив яйца, над чем я немало помучилась, так как венчиков в быту еще не существовало, соединила медовую и яичную массу и вымешала с просеянной мукой. Тесто получилось, практически как блинное, идеально.
Когда я выпекала свои тонкие коржи один за другим еле удерживая в руках массивную сковородку, поварята обступили меня уже не стесняясь, вытягивая шеи по-гусиному. Они явно были под впечатлением.
Горка коржей на блюде росла. Когда я насчитала их уже штук двадцать, я поняла, как у меня ломят предплечья от тяжести и болят руки от близости открытого огня.
