нему в объятия, разразившись рыданием. Гарэл прижал сестру и тяжело вздохнул.
Мужчины растерянно смотрели на Нинель, переглядываясь и пожимая плечами. Они никогда не видели подругу такой.
– Баба и есть баба, – выругался Белквист и вышел на улицу, хлопнув дверью. Гринмар вышел следом.
Маг притих в углу комнаты, испуганно зыркая огромными глазами. Эмирис внимательно глядел на происходящее, позабыв о поднятой для глотка кружке пива.
– Нинель, где сова? – спросил Гарэл.
– На шее, – прошептала Нинель, доставая подвеску. – Не знаю, почему сон все равно пришел.
Нинель успокоилась и пошла снимать мокрую одежду, развесив одеяло между стульев как занавеску.
– Гарэл, что это было? – спросил Радомир, глядя как Нинель копошится за занавеской.
Орк встал и хмуро глянул на друга.
– Темное прошлое, – коротко ответил он.
– Это от рабства?
– Да.
Радомир сжал губы. Нинель избегала этой темы и рассказывала только о том, что было в Одрелоуне. Но та беззаботная жизнь, о которой она говорила, никак не вязалась с ее характером. Лишь пару раз она и Гарэл упоминали, что были в каком-то отряде, который путешествовал с севера на юг.
Нинель накинула плащ, прикрывая наготу, и прошла мимо мужчин на улицу.
– Дайте-ка пивка хлебнуть, – выдохнул орк, подсаживаясь к Эмирису.
***
Нинель вышла во двор и развесила мокрую рубаху и штаны на веревке. Белквист и Гринмар сидели на лавке возле крыльца и наблюдали за подругой.
– Я надеюсь, ты затрешь лужу воды с пола? – буркнул Белквист, когда Нинель заходила обратно.
– Конечно, извините, – ответила девушка и зашла внутрь.
– О как, – удивился Белквист. – Она действительно смущена.
Гринмар молчал.
– Нет, ну ты видел? – не унимался Белквист. – Она извинилась и просто зашла в дом, даже не съязвила!
Гринмар глядел вперед, практически не моргая, скрестив руки на груди. Видеть такую Нинель было невыносимо. Он понимал, что это отголоски ее темного прошлого, о котором она не говорит. Как ей помочь, если не понятно чем?
– Ладно, командир, пойду, прослежу, чтобы она все насухо затерла.
– Как затрет, пусть выйдет, – бросил Гринмар ему вслед.
Чуть позже Нинель вышла и опустилась на лавку рядом с командиром. Какое-то время они сидели молча и слушали тишину ночи.
– Ты ничего не хочешь рассказать мне? – спросил Гринмар, все так же глядя вдаль.
Нинель тяжело вздохнула:
– Это не то, о чем мне хочется рассказывать.
– Я знаю тебя больше пяти лет, – произнес Гринмар. – Но впервые видел на твоем лице ужас. Даже когда нас окружали монстры, и казалось, что последняя надежда угасла, ты всегда сохраняла стойкость духа. Никогда бы не подумал, что какой-то сон сможет превратить тебя в напуганную слезливую
