Во все времена считалось, что живым нечего делать в мире мертвых. Вход туда надежно охранялся чудовищами и великанами. Только не было преград для Орфея. Очаровал он своим чудесным пением Харона – перевозчика душ во мрак, да и оказался перед троном самого Аида.
Когда запел он песню о любви к Эвредике, то дрогнуло сердце Персефоны – жены Аида. Стала она уговаривать мужа отпустить девушку назад. Только не так добр был Аид. Хотелось ему испытать сына Аполлона, и поставил он условие перед Орфеем.
Пока не достигнут они земли, не должен Орфей оглядываться. Эвредика будет идти за ним, но если он нарушит условие, она исчезнет навсегда. Вместе с ними последовал и Гермес, чтобы не заблудился по дороге Орфей. Они прошли большую часть пути. Но в самом конце не выдержал Орфей и оглянулся. Ему показалось, что за спиной никого нет. Тогда она и на самом деле бесследно исчезла. Напрасно просил Орфей, чтобы вернуться снова к Аиду. Долго сидел он перед входом в царство мертвых, но больше его туда не пустили.
Эта удивительная история во все времена волновала людей. У славян был такой же певец и музыкант Садко. Он оказался на дне моря, но сумел оттуда выбраться.
Только тенью стала Эвредика,
Усмехнется в темноте Аид,
Но Орфей все слышит ужас крика,
Оглянулся – страшен этот миг.
И она растаяла в тумане,
Властелина тьмы он не обманет.
Парис
И тот, кто выберет любовь,
и ярость Геры и Афины
С Еленой он придет домой,
младенцем мир родной покинув.
И пусть Кассандра голосит,
и пусть царевич пьет устало,
Но мир, обретший свой, Парис
опять поет про спесь и славу.
И царь Приам теперь поймет,
что это все неотвратимо,
И Троя гордая падет,
как факел, что горит незримо,
Она в печали и дыму
другому гению подвластна,
И Менелай спешит к нему,
и ждет ответа он напрасно.
Любовь Елены – солнца луч,
и месть за то, что предан ими,
О, Андромаха верный муж,
падет, свое прославив имя,
А ты рабыней станешь вдруг,
и это все из-за Париса,
Как странно жизнь на новый круг,
и на иной виток стремится,
И тот, кто выберет любовь,
готов смеяться и сражаться,
И видит он Ахилла боль,
и Одиссея в миг коварства,
Но что ему та суета,
когда уже неотвратимо,
Война, и эта высота,
и Гера, но молчит Афина.
А тот, кто яблоко другой
отдал, о нежности мечтая,
О да, он получил любовь,
да только греков дерзких стая
У стен сражается опять,
и боги там все свирепеют.
Парис не сможет устоять
перед богинею своею.
И в этой схватке Аполлон
несется
