достал кольцо с отмычками и ловким движением открыл замки.
Внутри царила кромешная тьма. Элис долгое время ничего не могла разглядеть, и ей стало интересно, видит ли их мальчик. Прочистив горло, Коултон прошептал:
– Чарли, парень? Ты здесь?
Элис на мгновение испугалась, что мальчика увели, но потом услышала в темноте вздох, звон цепей, и в едва заметном ореоле лунного света выросла фигура. Похоже, пленник нисколько не удивился неожиданным посетителям.
– Давай-ка сниму… – пробормотал Коултон.
Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, Элис внимательно смотрела на мальчика.
– Мы пришли вытащить тебя отсюда, – сказала она. – Пойдешь с нами?
Но Овид лишь неподвижно стоял, продолжая рассматривать их в темноте. Его странное спокойствие настораживало.
– Бумаги, – прошептал он низким хриплым голосом, как будто давно не разговаривал. – Где они?
– Какие бумаги? – заморгал Коултон. – О чем он?
До Элис вдруг дошло:
– Письмо из Карндейла, которое ты показывал шерифу. Где оно?
Коултон достал из кармана жилета конверт и открыл его.
– Да тебе оно все равно без толку, парень. Просто инструкции, формуляры, юридические документы.
Но Овид, не обращая внимания на письмо, схватил конверт и пробежал пальцами по гербу Карндейла, на котором были изображены два скрещенных молотка на фоне огненного солнца.
– Что это? – прошептал он.
– Паренек, времени у нас немного… – начал Коултон.
– Это герб института Карндейл, Чарли, – ответила Элис. – Который нас и нанял. Мы на него работаем.
Тут ей в голову пришла мысль:
– Ты раньше видел этот символ? Он что-то значит для тебя?
– Сюда идут, – прошептал мальчик.
Элис замерла.
А затем и сама услышала приближающийся скрип мужских сапог. Бесшумно скользнув ко входу, она тихо закрыла дверь и прислонилась к стене за ней. Коултон встал рядом с ней, наматывая на кулак цепь. Неизвестный засвистел, и Элис узнала его: это был помощник шерифа Олвин. Коултон похлопал себя по карманам.
– Пистолет при тебе? – прошипел он.
Но она специально не взяла с собой оружие, потому что знала, что громкий звук выдаст их и обязательно привлечет нежелательное внимание. В любом случае достаточно будет лишь кулаков.
Вдруг Овид в одно мгновение оказался перед ними и уже шарил в карманах Коултона, а тот стоял пораженный, просто позволив ему достать самую острую из отмычек. Присев на край скамейки, паренек закатал рукава, крепко зажал отмычку в правом кулаке, как вилку, и резким движением, не издав ни звука, ударил себя по правому предплечью, погружая отмычку глубоко в плоть и доводя глубокую рваную рану почти до запястья.
– О господи! –
