сей чертог неохранен,И вот нас камены манят
В лазури, где тенник возбранен
И мертвых пиитов хранят.
Ах, поздно теперь веселиться,
Прельщать небодарственных муз,
Бессмертным не стоит улиться,
Тристийский стопрочен союз.
Но время речи и молчанье
Возвысить до маковниц сех,
Где красное Гебы венчанье
На царствие милует всех.
Тот дом на Щепке иль на Мойке
Иным нотодержцам вспевать,
Тесно в Малороссии тройке,
Тще мрамором смерть лицевать.
Алмазы нам здесь положенны,
Затем царствий маковых строй,
А сказки на крови блаженны,
А сами усладны игрой.
Летят меловые квадриги,
Камен мировольных несут,
Серебра коснутся вериги,
Уснувших царевен спасут.
Высока помазаний треба,
Притроновый чуден удел,
Розарьи и маки для неба
Вноси, кто Христа соглядел.
Покрытые славой, к Отчизне
Спешили мы, словно гонцы,
Так пусть не язвят хоть при жизни
Терновые эти венцы.
Исчезла святая опора,
И вечно все ж в лунном огне
Парить будет пепел собора,
Как памятник нашей весне.
Архаические опусы
Пятый фрагмент
Вот суббота когда воспредстала в черни,
Смерть белеет одна вдоль точащих оконниц,
Наши слезы топят и серебро терни,
А излито оно в лед-молчание звонниц.
Се молчанье царям осеняло уста,
До ступниц и костей раздевало царевен,
Чадов усны молчат, аль их доля злата,
Пусть уйдут со церквей те, чей промысел древен.
Ангелы, Господарь, надвигают столы,
Вижди этих балов сапфировую яву,
Как одесно стоим в бельной требе хулы,
Как приносят испить нам лихую отраву.
И Христоса агнцам услыхать не дают,
Заглушают Его терневые пеянья,
Буде сами в татьбе пирований вспоют
Юродивы нищи, их отрини даянья.
Много ж стоил, Господь, нереченный завет,
И парнасская персть оказалась маною,
Полетали птушцы да слетели в несвет,
Их кровавы пуха под гурмой площадною.
И на выях у нас от задушек следы,
И во периях мы, удушаясь, гибеем,
Наши персты в крови – не сыскали Звезды
И попадали ниц, и сукровично блеем.
«Уроним яхонты во снеги…»
Уроним яхонты во снеги,
Лежат пусть дарною тесьмой,
На всех в миру хватило неги,
Все благодарены сумой.
Ах, нам ли сиро веселиться,
Горчить уста свои вином,
Сколь крови боле не прелиться —
Тлести о цвете расписном.
Господь, и боем сладкозвонным
Кровинки эти не затрут,
Мерцая
