фермерском рынке.
– Правда?
Очень сложно было представить мать в эксклюзивной обуви и темных очках, бродящей между прилавками на рынке.
– Я встретил ее, когда она уходила, – подтвердил Джонатан. – Она сказала что-то насчет наследственных старинных сортов томатов.
Джейден тем временем подошел к сестре и легонько подтолкнул ее.
– Так что было вчера?
– А что было вчера?
– Брось, от нас не утаишь. Расскажи все в подробностях.
Алекса попыталась возразить:
– Он просто мой бывший одноклассник, вот и все.
– Ага! – вскричал Джейден. – Так вот как ты собираешься повернуть дело!
Джонатан рассмеялся:
– Вас могут обвинить в даче ложных показаний, ваша честь.
– Я говорю правду!
– Я сам видел вас вдвоем, и школьной дружбой там и не пахло, – вставил Джейден.
– Прекратите вы, оба. Вас вчера вообще не было рядом.
– Да, – согласился брат. – Но у меня есть свидетель.
– Кейтлин?
– Именно.
Алекса подлила себе еще кофе.
– Кейтлин на все смотрит через розовые очки. Как вы можете ей верить? Мы с Джексоном просто давно не виделись.
Джейден повернулся к Джонатану:
– Их парочку называли в школе «Эйджекс», ты знал? Что-то такое между ними было.
– Звучит интересно, – задумчиво протянул Джонатан. – Мне нравится.
– Я думала, ты опаздываешь на работу и тебе некогда болтать, – уколола его Алекса.
– Все, уже ухожу, – ответил брат. – Хорошего всем дня!
На нем были джинсы, высокие ботинки и футболка – повседневная одежда для работы на ранчо. В этой земле была вся его жизнь, и при одной мысли о том, что какой-то чужак мог отнять у них все, у Алексы перехватило дыхание.
– Знаешь, я одобряю, – произнес Джейден, заставив сестру очнуться от грустных мыслей. – Благословляю вас с Джексоном.
– Оставь свои благословения Кейтлин и Дейву, – отозвалась Алекса. – Я приехала на несколько недель, и в мои планы не входит флирт с местными мальчиками, у меня и так забот хватает.
– Я бы на твоем месте не был таким уверенным, – возразил Джейден. – Мы, местные мальчики, такие, своего не упустим.
Огастус Латтимор сидел в своем любимом кресле-качалке на задней веранде. В свои девяносто четыре он выглядел безупречно, всегда опрятно одетый и аккуратно причесанный. Его лучший друг Виктор Грандин покинул этот мир всего несколько месяцев назад. Хит Терстон тут же принялся трубить на каждом углу о своих правах на нефть – у мерзавца хватило наглости прислать бумаги в день похорон Виктора. Огастус, таким образом, теперь был единственным свидетелем той странной сделки, и лишь он мог прояснить все детали. Но, даже несмотря на это, его супруга
