style="font-size:15px;"> – Верно.
– Ты помнишь, кто такой Хит Терстон?
Алекса решила не тянуть с важным вопросом, впрочем, как и всегда. Она славилась своей прямотой и в переговорах предпочитала не ходить вокруг да около. В первый раз, когда она завела этот разговор с дедом, ее подход сыграл с ней злую шутку. Они беседовали в кабинете, и официальная обстановка настроила Огастуса на воинственный лад. Он ничего не рассказал тогда, и с тех пор Алекса задавала ему одни и те же вопросы каждый день, стараясь поймать что-то новое. Это было скучным и нелегким занятием, но только Алекса могла вот так допрашивать деда, никому другому он бы этого не позволил.
– Не уверен, – ответил Огастус.
– То есть имя тебе ни о чем не говорит?
– Абсолютно.
Алексу чрезвычайно расстраивал тот факт, что дед помнил мельчайшие детали из повседневной жизни, вплоть до того, какой десерт подавали на Пасху много лет назад, но не мог сказать ни слова о том, как он поставил свою подпись на документе, передающем миллионы долларов в руки чужого человека.
– А как насчет Синтии Терстон? – не унималась она. – О ней-то ты слышал?
– Нет. Это кто, твоя школьная подружка?
– Постой-ка. – Алекса вытащила из кармана телефон. – Вот она, посмотри.
Она хотела найти фотографию женщины онлайн, но, бросив взгляд на строку поиска, где все еще красовался предыдущий запрос о компании Джексона, покраснела.
– Знаешь, давай просто погуляем.
Дед с любопытством посмотрел на нее:
– Что это сегодня с вами, юная леди?
– Ничего, просто устала вчера.
– По тебе не скажешь. Ты буквально сияешь. Такой счастливой я тебя еще не видел.
– Правда?
– Разве я буду лгать?
Алекса подумала, что вот в этом она как раз не уверена: иначе отчего Огастус молчит о сделке? Вслух же она сказала:
– Вчера я была на вечеринке у бассейна, там было жарко. Наверное, просто перегрелась на солнце.
– Как бы то ни было, мне нравятся эти перемены. Вот попомни мое слово, ты на выпускном будешь лучшей ученицей, и весь мир ляжет у твоих ног.
Они поравнялись с каменной чашей фонтана, и Огастус присел на скамейку.
– Дедушка, я уже адвокат в крупной компании в Майами.
– Да, конечно. Как они обращаются с тобой?
Алекса присела рядом и взяла деда за руку, поражаясь тому, как этот старик с плохим зрением и провалами в памяти умеет зрить в корень.
– Все хорошо, не переживай. Я просто немного устала, вот и все.
– Твоя фамилия Латтимор, нас так просто не утомить.
Что ж, в этом он был прав: Огастус работал даже после того, как отпраздновал девяностолетие, и передал бразды правления ранчо сыну, только когда память начала его подводить по-настоящему.
– А как у тебя на личном фронте? – продолжал он, и Алекса с теплотой подумала о том, что дед – единственный в семье по-настоящему
