кровати и растерянно наблюдала за тем, как Тимофей скидывает в небольшой чемодан вещи.
– Чего ты не понимаешь? – Он повернулся к комоду, где стояли флаконы с его туалетной водой – у Милы для подобных вещей в гардеробной была целая полка.
– Ты еще утром никуда не собирался, а сейчас упаковываешь вещи… да еще берешь с собой эту невыносимую вонь! – Она встала и отобрала у Тимофея флакон, который тот не глядя взял с комода и собирался положить в косметичку к пене для бритья и зубной щетке.
– А что тебя больше удивляет: мой выбор туалетной воды или то, что я собрался в командировку?
– Тим! Ну я ведь серьезно… послезавтра день рождения владельца канала, мы приглашены на банкет, а теперь…
– А теперь ты можешь поехать туда одна, я не возражаю. А владелец в курсе, что я срочно вылетаю в Вольск. – Тимофей критически осмотрел содержимое чемодана, прикидывая, все ли необходимое собрал, и закрыл его. – Так что не вижу проблемы, Милуша.
– Но… как я буду выглядеть, если приеду на банкет одна?
– Выглядеть ты будешь прекрасно, как всегда, – рассмеялся Тимофей, подходя к ней и обнимая за талию. – Купишь себе новое платье, туфли… съездишь в салон красоты… в общем, займешься всем, что так любишь, а потом поедешь в ресторан и будешь общаться с людьми, которые мне лично противны, но тебе почему-то приятны, только и всего. А я в это время буду работать. Каждому свое.
– Но почему непременно нужно куда-то лететь?
– Потому что тема моего расследования – там. И я должен все как следует разнюхать, понимаешь? Если все, что я узнал, правда, то у меня в руках реальный шанс снять убойный репортаж. Даже не репортаж – целый документальный фильм можно будет сделать, понимаешь?
По глазам он видел, что не понимает. Да она вообще мало что понимала в его работе, ее это интересовало только в связи с количеством приглашений на модные мероприятия, а то, что иной раз Тимофей ночами не спит, буквально по строчкам вымучивая новый материал или сценарий для передачи, Мила, конечно, предпочитала не замечать.
Иногда Колесников начинал смотреть на женщину рядом с собой трезвым взглядом и даже подумывал расстаться, но потом, взвесив все «за» и «против», остывал. Спутница ему была необходима: какие-то протокольные мероприятия он игнорировать не мог, и там чаще всего рядом нужна была дама, а Мила в этом плане подходила идеально. При всей своей недалекости и какой-то дремучей необразованности (что, конечно, довольно странно для девушки, окончившей, по ее словам, институт искусств где-то в провинции) Мила умела так изящно и многозначительно молчать, что у собеседника складывалось впечатление о ее напряженной внутренней жизни, о наличии глубоких мыслей, делиться которыми она просто не хочет.
Мила нравилась его друзьям, умела не выставлять Тимофея в неприглядном свете, напротив – если уж ей приходилось что-то говорить, то темой всегда был Колесников и то, как он умен, талантлив и гениален. Словом, Мила была
