она с тайной надеждой, что кузина произнесет утешительные слова и погладит ее по голове.
– Должна сказать, по-моему, это был бы чертовски глупый поступок, – ехидно заметила Маргарет.
Таких слов Элиза от нее не ожидала.
– Что, прости?
– Забыла, что теперь ты одна из самых богатых женщин в Англии?
Маргарет выпрямилась и осуждающе взмахнула рукой. Элиза следила за жестикуляцией подруги с некоторым беспокойством, опасаясь, как бы не пострадала стоящая поблизости и очень дорогая ваза эпохи Мин.
– Не забыла. Но разве это что-то меняет, Маргарет? Я по-прежнему в западне.
– От богатства не будет никакого проку, если ты собираешься сдаться на чужую милость, – сказала кузина, качая головой.
– Но куда еще я могу пойти? – требовательно вопросила Элиза.
Она думала, Маргарет ее поймет.
– Да куда угодно! – воскликнула подруга. – При таком-то состоянии можешь вообще зажить своим домом. Эта мысль не приходила тебе в голову?
По правде говоря, не приходила. Миссис Бальфур говаривала, что незамужние женщины, ведущие самостоятельное хозяйство, либо очень эксцентричны, либо очень немолоды, либо то и другое вместе. Элиза не относилась ни к одной из этих категорий.
– Маргарет, это несерьезно.
– Предельно серьезно.
– Но что я буду делать?
– Да все что хочешь, Элиза! – заявила Маргарет. – Неужели ты настолько угнетена, что у тебя не осталось никаких желаний?
Элиза уставилась на подругу, потрясенная ядом, сочившимся из ее интонаций.
– Не осталось никаких желаний? – переспросила она. – Никаких желаний? Маргарет, число моих желаний… бесконечно.
– Вот как? – спросила кузина с таким сомнением, что Элиза начала терять самообладание.
– Именно так, – подчеркнула она. – Я хочу носить платья, которые выбрала сама, – надоело ходить замухрышкой. Я хочу рисовать целыми днями, если мне вздумается. И я хочу легкомысленно тратить деньги, не оглядываясь ни на что.
Она уже не могла остановиться, слова полились из нее потоком:
– Я хочу, чтобы камины разжигали днем, хочу ходить, куда только пожелаю, и превыше всего… превыше всего, Маргарет, я хочу, чтобы моим мужем был тот, кого я люблю, а не тот, кого мне предписывает долг. Но не сложилось. И ничто не может это изменить, поэтому прости меня, если, всю жизнь получая отказ в малейших своих желаниях, я снова сдаюсь на чужую милость.
Элиза сердитым жестом смахнула слезы с глаз. Предписание миссис Бальфур, чтобы она расплакалась, наконец исполнилось, но слишком поздно и без всякой пользы.
– Что же, – помолчав, сказала Маргарет, – допустим, всего этого тебе достичь не удастся, но если ты заведешь собственное хозяйство, то определенно можешь попытаться…
– Они мне никогда не позволят, – перебила ее
