в Советской России решили вообще ликвидировать эсеров как политическую силу, и поэтому попытка Спиридоновой убежать за границу могла спутать все карты. В Москве с 8 июня по 7 августа 1922 года прошел суд над эсерами: на скамье подсудимых 32 человека, бывшие боевики и идеологи, часть из которых уже стали членами ВКП(б). Большинство подсудимых получили небольшие сроки заключения, а вынесенные 12 эсерам смертные приговоры были «отложены на неопределенный срок». Такая мягкость объясняется желанием руководства страны ликвидировать эсеров как партию, как идею террористической борьбы. Поэтому ГПУ настоятельно «рекомендовало» группам эсеров в разных городах страны провести одно последнее партийное собрание и публично заявить о роспуске и ликвидации этой кровавой террористической организации. Почему это было важно для молодой Советской России? Потому что террористы ничем другим, кроме террора, заниматься не могут. И если они связаны с зарубежными силами, то вопрос только в том, когда старые связи вновь приведут к взрывам и крови.
В 1925 году Марию Спиридонову переселили в Самарканд, а в 1928-м – в Ташкент, в 1930 году вновь отпустили. В 1937 году – новый арест «за организацию контрреволюционной террористической деятельности». В сентябре 1941 года была расстреляна при оставлении Красной армиией Орла, где отбывала срок в тюрьме. Оставлять опытнейшую и авторитетную террористку немцам ни в коем случае не хотели. Поразительно, что Мария Спиридонова реабилитирована в России в 1992 году. Видимо, убийство полковника спецслужб и террористическая деятельность преступлением у тех, кто занимался реабилитацией, не считается.
Но вернемся в ту эпоху, когда будущие лидеры Советского государства находились либо в эмиграции, либо в ссылках и тюрьмах. Эсеры в тот момент убивали, объясняя свои действия красивыми идеалами и борьбой. Чем действия террористов начала ХХ века отличаются от черных дел запрещенной в России экстремистской организации Исламское государство – ИГИЛ? И те и другие убивают, во имя неких своих идеалов несут смерть и разрушение.
Сегодня, когда соцсети диктуют образ действий, понятно, что эпидемия террора, охватившая Россию, показывала страшный пример и для тех, кто никакого отношения к партии эсеров не имел. К примеру, 16 июня 1904 года в Гельсингфорсе (Хельсинки) в здании финского сената был смертельно ранен генерал-губернатор Финляндии Н. И. Бобриков. Стрелял в него Евгений (Эйген Вальдемар) Шауман, сын бывшего финского сенатора. Согласно современному финскому описанию этого преступления, которое считается подвигом в борьбе за независимость, две пули рикошетом отскочили от пуговицы и ордена, но третья разорвала пряжку на куски и угодила Николаю Михайловичу Бобрикову в живот. После чего террорист тотчас же застрелился на месте преступления, дважды выстрелив себе в сердце.
Сейчас говорят о начале политики «русификации», которая, мол, и подтолкнула некоторых финнов к борьбе. Но так ли это? На самом деле генерал Бобриков проводил в жизнь реформы, суть которых
