площадка для хора… А еще чистый дощатый пол, на котором сейчас плясали блики – красные, зеленые, оранжевые, синие.
Я подняла голову и ахнула. Наверху, под самой крышей, сверкал в лучах ноябрьского солнца ангел, искусно сложенный из кусочков разноцветного стекла. Его длинные одежды ниспадали вниз крупными складками, огромные белоснежные крылья были раскрыты, словно небесный хранитель только что взмыл в воздух и теперь несется в небесную высь. Глаза ангела, не голубые – медовые, сияли волшебными огнями, а на точеных губах играла ласковая улыбка.
У меня закружилась голова. Я смотрела на витраж и отчетливо видела в нем знакомые черты.
Служба закончилась, а я по-прежнему сидела у стены, не в силах оторвать взгляд от искусной работы неизвестного мастера, увековечившего в своей стеклянной картине образ давно почившего человека.
Когда солнце скрылось за облако, и ангел перестал светиться изнутри, я все-таки встала и вышла на улицу.
Эдуард по-прежнему сидел на скамейке и смотрел вдаль.
– Вы видели ее? – спросил он, когда я опустилась рядом с ним.
– Аннабель Солус? Видела, – тихо произнесла я. – Она прекрасна.
– Эта церковь была построена три столетия назад, – сказал барон. – В ней крестили и венчали несколько поколений моей семьи. Во время эпидемии холеры здесь размещался госпиталь. А когда болезнь отступила, какой-то умник устроил тут пожар. Очевидно, он решил, что таким образом избавит Баден от последних следов инфекции. Храм восстанавливали всем миром. Тот витраж заказал мой предок – в память о погибшей семье.
– Эдуард?
– Да. Он смог приехать в Ацер только после того, как закончилась эпидемия. К этому моменту все его родные покоились в семейной усыпальнице. По сестре барон скорбел больше других, поэтому у ангела ее лицо.
Почти минуту мы сидели молча.
– Идемте дальше? – предложил Солус, вставая со скамейки. – На соседней улице находится здание городской мэрии. То самое, которое является памятником архитектуры. Вам обязательно надо его увидеть.
…Мы гуляли по городу несколько часов. Как и Хоска, Баден мне очень понравился. Этот чистый ухоженный городок будто бы сошел со страниц старинной сказки. Его узкие и извилистые улицы сходились к широким просторным площадям, коих я насчитала целых три штуки: главной, где находилась баденская мэрия, базарной, на которой каждые три месяца проходили ярмарки, и балаганной, расположенной возле местного театра.
Учитывая, что одним из источников городских доходов, был туризм, исторический центр пестрел небольшими кафе и сувенирными магазинами, где продавалось все, что могло заинтересовать приезжих, – от пластмассовых магнитиков с изображением Ацера и туманных болот до деревянной посуды и жилетов из овечьей шерсти. Дух старины чувствовался в этом месте так четко, что его, казалось, можно было потрогать руками.
Жилые дома в старой части Бадена были преимущественно двухэтажными, рассчитанными на
