женщин, он проводит там столько времени, а они очень яростные… Я слышала, они даже свои шелковые сари стирают неосторожно, они просто бросают и плюх-плюх-плюх, словно прачки под краном… Ой, молоко убежало! – с внезапной тревогой воскликнула женщина. – Мне надо идти, надеюсь, что не убежало, а то муж…
И она бросилась прочь по крышам, словно огромное красное привидение.
Ман рассмеялся.
– Я тоже пойду, – сказал он. – С меня хватит жизни за пределами колоний. Мой мозг слишком сильно шевелится.
– Ты не можешь уйти, – строго и ласково сказала Вина. – Ты только пришел. Все говорили, что вы играли в Холи все утро с Праном, его знакомым профессором, Савитой и Латой, так что ты можешь провести с нами сегодня весь день. И Бхаскар будет очень злиться, если опять придется скучать по тебе. Ты бы его вчера видел. Он был похож на черного чертенка.
– Он будет в магазине вечером? – спросил Ман, чуть покашливая.
– Полагаю, что да. Размышляет о чертежах обувных коробок. Странный мальчик, – сказала Вина.
– Тогда я заеду к нему на обратном пути.
– На обратном пути откуда? – спросила Вина. – А ты не зайдешь пообедать?
– Я постараюсь, обещаю, – сказал Ман.
– Что с твоим горлом? – спросила Вина. – Ты засиделся допоздна, верно? Интересно насколько. Или это оттого, что ты промок на Холи? Я дам тебе чай с душандой, чтобы вылечить горло.
– Нет, это гадость! Сама прими для профилактики! – воскликнул Ман.
– А скажи… понравились тебе песни? А певица? – спросила она его.
Ман так равнодушно пожал плечами, что Вина забеспокоилась.
– Будь осторожен, Ман, – предупредила она его.
Ман слишком хорошо знал свою сестру, чтобы пытаться отстаивать свою невиновность. Кроме того, Вина достаточно скоро услышит о его флирте на публике.
– Ты ведь не ее собираешься навестить? – резко спросила его Вина.
– Нет, не дай бог, – ответил Ман.
– Да уж, не дай бог. Так куда ты идешь?
– В Барсат-Махал, – сказал Ман. – Пойдем со мной! Помнишь, мы в детстве ходили туда на пикники? Пойдем! А то ты только и делаешь, что играешь в чаупар.
– А чем мне еще, по-твоему, скрашивать свои дни? Позволь сказать, я работаю почти столько же, сколько аммаджи[123]. Вот, кстати, вчера я увидела, что спилили верхушку дерева ним[124], на которое ты в детстве залезал, чтобы добраться до верхнего окна. И Прем-Нивас изменился из-за этого.
– Да, она очень рассердилась, – сказал Ман, думая о матери. – Департамент общественных работ должен был просто его обрезать, чтобы избавиться от гнезда стервятника, но наняли подрядчика, который срубил столько дров, сколько смог, и сбежал. Но ты же знаешь аммаджи. Все, что она сказала: «Вы поступили неправильно».
– Если бы баоджи хоть немного поинтересовался этим вопросом, он сделал бы с тем человеком
