отличались от тех, на которые мог рассчитывать узник столь высокого ранга.
Моряк вышел из тьмы, подставляя лицо свету немногочисленных свечей. Окон его, находившаяся в подвале крепости, камера не имела. Выглядел он крайне скверно, но глаза не утратили своего горделивого, полного достоинства взгляда.
– Сегодня наверху необычайно шумно. – Сэр Оливер сильно исхудал за время болезни и заточения.
Голос его звучал хрипло. Постоянная простуда, возникшая из-за сырости в камере, заставляла его сгибаться в приступах кашля. Отнимаемые от близких жертвы инквизитора так истошно кричали, что их слышал даже адмирал.
– Мы решили казнить половину заключенных. Мне не нравится то, что приходится делать, но это необходимое зло.
– То, что вы нас не отпустите, стало понятно сразу после того, как мы оказались здесь. – Оливер Харис не скрывал своего отвращения к инквизитору.
– Вам будет интересно узнать, что экипаж «Отчаяния» был замечен к северу от города.
– Значит, им удалось вернуться. У тебя будет много работы, инквизитор. В прошлый раз тебе повезло, мы были истощены болезнью. С нами было легко справиться.
– Не переживайте, рано или поздно они тоже предстанут перед судом Создателя. Даже если им удастся перетянуть город на свою сторону. Даже если мы его потеряем, они ничто в сравнении с мощью церкви.
– Зачем ты обо всем этом мне говоришь? Не с кем разделить свою радость коршуна, пирующего на костях?
За все время заточения инквизитор был единственным гостем адмирала. Тот навещал его не реже, чем раз в неделю. Сэр Оливер ненавидел и презирал его, но иных собеседников у него не было. Карл Грифитс внимательно выслушивал все то, что мог рассказать ему адмирал о мире за морем, и ни разу не перебивал. В первый раз Харису даже показалось, что инквизитор ему поверил, но тот быстро развеял эту иллюзию, громко рассмеявшись, как только моряк закончил свой рассказ. В мире не найдется столько костров, сколько необходимо для искоренения той ереси, что поведал адмирал, сказал тогда инквизитор.
– Я говорю это тебе, чтобы увидеть в твоих глазах надежду, а потом отнять ее у тебя. У вас с верховным магистром был договор. Он позволил экспедиции свершиться, а вы никогда не должны были вернуться, если обнаружите что-то, что может пошатнуть сложившиеся устои. Ваш поход должен был навсегда отбить у моряков желание выходить во Внешнее море.
– Но мы узнали больше, чем можно сокрыть. Ты не видел, мир гораздо больше, чем ты можешь себе вообразить, а ваш Создатель – вовсе и не бог, а лишь ублюдок, в него заигравшийся.
– Большей ереси и представить сложно. За одно сказанное тобой предложение тебя можно казнить по нескольким основаниям. Всё ваша жажда славы, она ведет к греху. Хотелось вернуться домой и попасть в анналы истории? Твое желание сбудется, адмирал. Ты попадешь, но лишь как причина того,
