Открыл глаза: напротив – кукольный старичок. Поодаль стояла группа из несколько десятков таких же пожилых «малышей». В поношенных сюртучках, разномастных шляпках, с книгами, которые многие из них держали подмышками, они походили на собрание престарелых библиотекарей.
– Здравствуйте, молодой человек. С прибытием на Апогосс! – сказал старик.
– Ну как, получилось? – подал голос, стоявший в стороне Артист.
– А вы сомневались? – фыркнул старичок и снова обратился к Егору: – Надеемся встретиться с вами ещё раз – в более… подходящей обстановке. Ну, а память – дело наживное. Не так ли? – добавил он и неожиданно подмигнул.
Когда шли к автомобилю, Егор спотыкался – он был точно пьяный. В голове мелькали обрывки фраз, смутных образов, всё ещё слышались отзвуки сиплого фальцета.
– Слава Жёлтому Демиургу, отделались, – сказал Артист, когда они тронулись. – Терпеть не могу иметь с дело с этим народцем.
– Почему? – машинально спросил Егор.
– Мысли читают колдуны окаянные. Раздетым себя чувствуешь.
Егор промолчал. Он невидяще смотрел перед собой, старался навести порядок в голове. Только на подъезде к администрации он спросил, почему эти пожилые люди живут в дереве.
– Традиция и, возможно, нечто большее. Когда дерево окончательно засохнет, они умрут вместе с ним. Но в это же время, в другом месте, наберёт силу дерево, где появятся на свет другие тавлинки. Так что их не убудет. Вообще о них мало что известно: скрытный народ. Жили здесь ещё до иглисси, а это по самым скромным подсчётам – не меньше тысячи лет.
Егор хотел спросить кто такие иглисси, но они уже приехали.
– Ну как, получилось? – повторив слова Артиста, спросил хозяин кабинета.
– Ещё бы у них не получилось, – буркнул тот.
– Ну вот, слава Светлейшей Леди, разберёмся теперь. Итак, сударь, из какого далёка вы прибыли в славный город Силешь, ежели общего языка не знали? – обратился к Егору чиновник и чуть замявшись, добавил: – Да, чтоб вы были в курсе: я – префект, а это мой секретарь.
– Рад был бы ответить на ваш вопрос, господин префект, но, к сожалению, не могу: потерял память. Очнулся со связанными руками в грязной камере. Сумел освободиться от пут, долго плутал по замку, услышал детские голоса и… вот я здесь.
Мысль об амнезии возникла спонтанно и, озвучив её, Егор понял, что сделал правильный ход. По крайней мере, его не примут за сумасшедшего, чего нельзя было исключить, скажи он правду.
– М-да… – промычал толстяк. – Чрезвычайно странно. Как же вы, иностранец, могли оказаться в этом… э… вертепе?
– У меня есть теория, если позволите, – заговорил секретарь. – Были два случая ограбления транспорта на почтовом тракте, что к северу от города.
