качаю головой, потому что, честно говоря, не знаю. Отец Масего улыбается еще шире.
– Это означает, – поясняет он, – что раз у тебя есть такая примечательная способность использовать сияние, тебе нужно будет работать очень, очень усердно, чтобы правильно и безопасно направлять его. Тебе понадобится учиться усерднее, тренироваться больше…
– Я буду…
– …и выполнять указания учителей во время занятий. – Он сухо усмехается. – Также это означает, что больше нельзя допускать таких случаев, как сегодня утром. Понимаете, юная леди?
– Да, отец. Это больше не повторится. – Я отвечаю мгновенно, и я не вру. Отец Масего иногда бесит меня, но на самом деле… я хочу, чтобы он мной гордился, так же как хочу, чтобы мной гордились родители. Я не хочу, чтобы меня выгнали отсюда.
Я не хочу провалиться.
– Хорошо. – Отец Масего встает, а следом родители. – Я на тебя рассчитываю, Адия, – произносит он. – Я уверен, что однажды ты совершишь удивительные вещи.
Глава 5. К звездам
Коффи поежилась, когда что-то горячее обожгло ее кожу.
Грохнул взрыв, такой оглушительный, что дрогнул весь шатер. Вспыхнул бело-золотой свет. В следующее мгновение она почувствовала обжигающую боль, как что-то теплое стекает по предплечьям, а монстры и их смотрители одновременно удивленно вскрикнули. На долгую секунду все перед глазами расплылось, и она несколько раз моргнула, прежде чем картинка обрела четкость снова. Коффи медленно осмысляла то, что видела перед собой.
Ближайший стол перевернулся, покрывавшая его скатерть, когда-то белая, теперь выпачкалась в грязи, часть стола обгорела до углей, а рядом с ее ногами землю пятнало что-то красное, слишком яркое, чтобы оказаться кровью. С опозданием она поняла, что это воск, свечной воск, и, присмотревшись, она увидела, что он повсюду – даже на ее руках. Это объясняло боль, но она не поняла, что произошло. Несколько секунд назад свеча мирно горела в золоченом канделябре. Теперь от нее остались лишь крохотные язычки пламени, затухавшие на земле. Свеча будто взорвалась. Коффи растерянно осмотрелась. Свеча взорвалась в тот же момент, когда она выдохнула, но… это же явно была случайность, так ведь? Никаких других объяснений не было, но она чувствовала себя странно. Ее кожа – до этого неприятно горячая – теперь стала влажной и холодной, а ступни покалывало, будто она слишком долго просидела, скрестив ноги. Чем дольше она смотрела на затухающие остатки свечки, тем труднее было игнорировать вопрос, который складывался в сознании.
Это я сделала?
Нет, конечно, нет. Эта идея была нелепой, нелогичной, и все же… Она вспомнила, как давление нарастало в ее груди, а затем она ощутила восхитительное чувство освобождения. Тепло пронзило ее тело, согрело ее руки и ноги, а затем вышло через ладони. Что-то произошло, она не знала, что именно, и чем дольше об этом думала, тем тревожнее себя чувствовала.
Я сделала это. Это из-за меня.
Остальные
