Я уже теперь обдумал один веселый анекдот, который хочу рассказать.
Телятев. Так иди скорее, пока не забыл.
Васильков. А ты куда же торопишься?
Телятев. Меня Лидия Юрьевна за букетом послала.
Васильков. О, я вижу по всему, что ты мой самый опасный соперник.
Телятев. Не бойся, друг! Кто в продолжение двадцати лет не пропустил ни одного балета, тот в мужья не годится. Меня не страшись и смело иди рассказывать свой анекдот.
Васильков уходит в дверь налево; оттуда же выходит Глумов.
Явление второе
Телятев и Глумов.
Глумов. Этот еще здесь? Каков гусь! Нет, я вижу, пора его выгнать. Довольно потешились. Жаль, что мы не подержали пари.
Телятев. Я и теперь держать не стану.
Глумов. Однако он тогда, в купеческом, ловко нас обработал. Хорош Кучумов! Говорил, что двенадцать тысяч накануне выиграл, а тут шестьсот рублей отдать не мог. В первый раз человека видит и остался должен… Ты куда?
Телятев. На Петровку.
Глумов. Поедем вместе.
Уходят. Входят Кучумов и Надежда Антоновна.
Явление третье
Кучумов и Надежда Антоновна.
Кучумов. Мuta d'accento e de pensier… [2]
Надежда Антоновна. С некоторых пор я только такие известия и получаю.
Кучумов. Хм, да… Неприятно! е dе реnsier.
Надежда Антоновна. Что ни день, то и жди какой-нибудь новости в таком роде.
Кучумов. Но что же он там делает, ваш муж? Как же это так… допустить?.. Не понимаю. Наш брат, человек со смыслом…
Надежда Антоновна. А что ж он сделать может! Ведь вы читали, что он пишет: неурожай, засуха, леса все сожжены на заводе, а от завода каждый год убыток. Он пишет, что ему теперь непременно нужно тысяч тридцать, что имение уж назначено в продажу.
Кучумов. Да что ж он, чудак… Разве у него мало знакомства! Да вот я, например… Вы ему так и напишите, чтоб он ко мне адресовался прямо. Мuta d'accento…
Надежда Антоновна. Ах, друг мой! Я всегда была в вас уверена.
Кучумов. Ну, да что такое, что за одолжение! По старому знакомству, я рад… Что для меня значит…
Надежда Антоновна. Григорий Борисыч, но… ради Бога… Я откровенна только с вами, а для других мы пусть останемся богатыми людьми. У меня дочь, ей двадцать четыре года; подумайте, Григорий Борисыч!
Кучумов. Конечно, конечно.
Надежда Антоновна. Нам надо поддерживать себя… Пока еще есть кредит… но немного. Подойдет зима; театры, балы, концерты. Надо спросить у матерей, чего все это стоит. У меня Лидия ничего и слушать не хочет, ей чтоб было. Она ни цены деньгам, ни счету в них не знает. Поедет по магазинам, наберет товаров, не спрашивая цены, а потом я по счетам и расплачивайся.
Кучумов. А женихов не предвидится?
Надежда Антоновна. На ее вкус трудно угодить.
Кучумов.
Меняет выражение и мысли.
