мусорного бака, пошёл навстречу, разводя руки. В тусклом свете блеснул длинный нож.
– Чтобы вам меньше вопросов после было. – Пояснил Горец. – Тем паче, это настоящий, клановый клинок. Ну так, начнём?
– Да. – Ответил Солен, потянулся за пистолетом, отодвинув полы пальто.
Кирия отодвинула его плечом к стене, быстрым шагом подошла вплотную к людоеду. Тот поднял взгляд ей в лицо, криво улыбнулся… Девушка ухватила за подбородок и затылок, резко дёрнула. Смачный хруст разлетелся по переулку, заметался меж стен и заглох, не долетев до главной улицы.
Тело разом обмякло и повалилось под ноги, Кирия отряхнула руки, повернулась к Солену и сказала:
– Думаю, нам следует договориться, что будем рассказывать коллегам?
***
Патрульные прибыли через пять минут, переулок оцепили, входы залепили жёлтой лентой. Солена с Кирией посадили на заднее сиденье патрульной машины, девушке пришлось согнуться калачиком, буквально нависая над передним сиденьем. Следователь, угрюмый мужчина средних лет, расспросил их, кивая и хмыкая. Быстро заполнил рапорт и отпустил сказав:
– Везучий ты, Солен, не переживай, дальше мы сами управимся, даже беспокоить не будем.
– Спасибо.
Выйдя за ограждение, Сол прошёл мимо остановившейся машины, та обиженно моргнула фарами и закрыла дверцы. Постояла, словно раздумывая, и уехала на новый вызов.
– Хочу пешком пройтись. – Сказал Сол, глянув на Кирию.
– Ладно, я тоже.
С наступлением ночи улицы вдали от центра опустели, мороз усилился, пробует на зуб носки ботинок, пытается пробиться через подошвы. Ветер режет лица ледяными кинжалами, старается добраться до глаз. Полная луна нависает над крышами жёлтым пятном.
– И что теперь делать будем? – Спросила Кирия.
– Без понятия. – Ответил Солен. – Это всё кромешный ад, но что мы можем? Пойти против государства? Я не настолько крут, плюс, если что случится с родными? Лучший выбор – молчание.
– Но ведь люди в опасности! Кто знает сколько носителей этих имплантов?
– Сомневаюсь, что много. По крайней мере, толпа психов вроде Торсков больше нигде не появлялась.
– Слабое утешение.
Солен остановился, медленно повернулся к Кирии и сказал:
– Девочка, государство – это зло. Любое. Вся власть в природе своей омерзительна и порочна. Нет добрых правителей, все они мрази до последнего. О народе заботятся, только ради налогов и упиваются безнаказанностью!
Шею кольнуло болью, Солен прервался, помял болючее место, наверное, мышцу свело, и продолжил:
– Вспомни, когда по-настоящему судили хоть одного правителя? Не революционеры, а именно суд! Никогда такого не было, максимум шутовские представления с ладошкой на священной книге или конституции! Государство – это демон, против которого мы бессильны. Можем попытаться, но он нас сожрёт и не заметит.
