крутя в руках чашку ароматного чая.
И действительно не знает. Она ведь на самом деле не хочет забывать этот навязчивый сон, пусть он и выматывает до невозможности. Тот мужчина по-прежнему кажется родным – его даже ненавидеть за тотальный недосып не получается. Тогда что?
Собеседник Виру на торопит, даёт время собраться с мыслями и разобраться, чего же она на самом деле хочет.
– Я хочу увидеться с одним человеком. Он мне снится вот уже полгода, но я совершенно не представляю, где его можно найти. Кажется, он даже не здесь или вовсе не сейчас…
И Вирана пересказывает Коллекционеру весь свой сон от первого мгновенья до последнего, когда, кажется, ничего уже нельзя изменить. На салфетке она карандашом, как умеет, рисует место из сна. Она не видит, но Коллекционер задумчиво потирает подбородок и что-то бормочет одними губами.
– Я могу вам помочь, – наконец, говорит он медленно: то ли с неохотой, то ли тщательно подбирая слова.
– Спасибо больш…
– Не так быстро. – Коллекционер старается быть серьёзным, но видно, как улыбаются его глаза. – Согласны ли вы навсегда переехать в тот город из сна?
– А я буду с ним? – Вирана делает акцент на этом «с ним», хотя и так понятно, кого она имеет в виду.
– Да, будете.
– Согласна. Да, согласна! – Она не сомневается ни секунды, ведь что есть у неё здесь? Нелюбимая, пусть и прибыльная работа, друзья, которые появляются лишь тогда, когда им что-то надо, родители, которым Вира благодарна лишь за необычное имя… Да, терять ей, в общем-то, нечего и некого. Без неё мир не рухнет.
– Хорошо. Тогда расскажите мне о своей прежней жизни.
И Вирана начинает рассказывать. О детстве, как её во дворе дразнили то виверной, то вараном, но, при этом брали во все игры. Как в школе она представлялась Вероникой и просила учителей не рассказывать правду об её имени. Как на выпускном одноклассник, который ей нравился, поцеловал Вирану и даже сказал, что любит, а потом она узнала, что это было просто на спор. Она рассказала и о поступлении на журналиста, и о том, как все на работе считали её имя красивым псевдонимом, и то, как за спиной осуждали за такое высокомерие.
Вспомнила Вира и неудачное замужество с громким разводом через полгода, ведь муж был актёром в кино. Пусть до главных ролей он тогда ещё не дослужился, известность уже получил. Она даже в другой город переехала, чтобы ничего об этом не слышать и не знать.
А потом Вирану на долгих два года поглотили скучные однообразные будни. Они тянулись и тянулись, пока не появился этот пугающий, но до невозможности таинственный и манящий сон.
В процессе рассказа ей становится неважно, что человек, сидящий напротив, совершенно посторонний и незнакомый, а видит Вирана его впервые. Сейчас он кажется ей кем-то родным: не то добрым дедушкой, который приехал в гости из другого города, не то заботливым наставником, способным дать совет. Ему Вирана может рассказать всё.
Так, за историей о своей жизни она и засыпает, едва не выронив чашку из рук.
* * *
Утром
