клеймо ставишь. Они милые, гостеприимные люди. Просто у них религиозные разногласия с царем.
– Не понял, – Хопкинс сдвинул брови, – ты соображаешь, что говоришь? Что такое религиозные разногласия? Их культ не совместим с цивилизованным обществом? Они сатанисты? Или Россия настолько дикая страна, что запрещает молиться кому как заблагорассудится?
– Джеймс, черт подери, я что тебе, философ? – вспылил Филипп,– Я в этом не разбираюсь, если тебе так интересно, спросишь у их старосты. Вот уж потолкуете всласть, он будет рад получить свободные уши на вечерок. А если невтерпеж, то потолкуй с моим русским помощником, отличные байки травит про русского цезаря. Я в России не был, понятия не имею кому и как они там молятся, но честно говоря, с трудом представляю, что население такой огромной территории можно заставить молиться одинаково.
– Ладно, не кипятись, – миролюбиво произнес Хопкинс, – и если мы закончили о твоих висельниках, то давай ускоримся.
Они снова пустили лошадей рысью, и уже через десять минут выскочили на лесную поляну, где их поджидали трое всадников. Один из них, заметив приятелей, поскакал им навстречу. Это был представительный господин в аристократических штанах–галифе для верховой езды и щегольском двубортном сюртуке черного цвета, из–под которого выглядывала белоснежная чесучовая сорочка. На ногах его были сапоги с высокими голенищами, а на голове шляпа–котелок с тесемкой, протянутой под волевым подбородком. Торс его был опоясан широким кожаным ремнем, на котором висели две кобуры, а в них матово блестели рукояти двух новейших пистолетов Dragoon. Взору охранителей закона явился сам Император Калифорнии Джон Саттер собственной персоной. Он царственно восседал на великолепном вороном жеребце, держа поводья правой рукой и положив левую на гладкий приклад кремниевого ружья, притороченного к дорогому седлу.
Саттер остановился в тридцати ярдах от шерифов, чтобы дать им возможность выказать ему уважение. Хопкинс и Крамер пустили лошадей шагом и степенно приблизились к ожидающему их всаднику.
– Джентльмены! – воскликнул Саттер и коснулся края шляпы в знак приветствия.
– Сэр! – хором ответили джентльмены и отсалютовали двумя пальцами у виска.
– Приветствую вас на моей земле, господа! – важно произнес Саттер, – Хопкинс, я рад, что вы не один! Мистер Крамер, выражаю вам свое почтение и заверяю, что сегодня у вас будет прекрасная возможность восстановить справедливость в этом благословенном краю! Надеюсь, вы умеете стрелять! – и он покосился на топорик Хопкинса.
– Хватит политеса, Джон, – сказал Хопкинс, которого несколько утомили излияния Саттера. – Твой посыльный сказал, что тебя грабят, так давай не будем терять времени.
– Да, мистер Хопкинс! – пылко произнес его собеседник, – Времени потеряно достаточно. Я плачу налоги, из которых вам, джентльмены, платится жалование, и…
– Джон! – рявкнул Хопкинс, – Твоих быков сейчас вырежут под чистую! Веди нас, черт тебя дери! Кто еще с тобой?
