На меня люди брата Тимофея как на чудотворца смотрят, чуда ждут, дурни, а нет у меня для них чуда.
– А зачем же ты нас заставил офицеров с линкора фотографировать? Зря, что ли, работаем? – не отставал от начальника брат Вадим, на сей раз протягивая ему тяжёлую длинную цепь, на которой «князь» носил свой «о де Колонь».
– Что за дурь! – фыркнул «князь». – Если просто составите карту британских офицеров линкора с фотографиями, даже за это Святые отцы скажут нам спасибо. Линкор – флагман, краса и гордость британского флота, на нём случайных людей нет. Офицеры здесь отборные, цвет флота, да и матросики им подстать. Так что фотографируйте, фотографируйте, – он уже надел сюртук и подошёл к зеркалу. – Кстати, а скольких вы уже сфотографировали?
– Шестнадцать снимков сделали. Которые из этих шестнадцати офицеры, нужно будет ещё выяснить, – брат Вадим подал великосхимному цилиндр и трость.
– Там, на линкоре, их человек пятьдесят офицеров, – заметил брат Ярослав, натягивая перчатки и надевая цилиндр. – Так что работайте, братия, работайте.
Туалет был закончен. Великосхимный придирчиво разглядывал себя в зеркале и, кажется, был собой доволен, а стоящий рядом с ним и разглядывающий своего руководителя брат Вадим заметил почти с восхищением:
– Хорош! Опричник царский!
***
Теперь «князь» разглядывал винную карту – прямо напротив стола, за которым обедали четверо молодых англичан. Сидел он к ним так близко, что мог расслышать отдельные фразы, которыми те обменивались во время обеда.
А говорили они, как и положено всяким служивым людям, конечно, о службе. Ну а о чём же ещё? Кажется, обсуждали своего строгого командира, который, как понял Горский, иногда делал им выговоры без должной учтивости.
– Словно матроса какого отчитывал! – жаловался один из них. Это был небогатый офицер, так как в отличие от своих товарищей надел под партикулярное платье форменные башмаки, а не модные лакированные туфли, в которые были обуты трое остальных его товарищей. К тому же у него была на часах серебряная цепь, тогда как все остальные носили золотые.
– Это что! – отвечал ему рыжий и плечистый молодой человек, сидевший напротив него. Судя по всему, он не принадлежал к кровной британской аристократии; скорее всего, его предки, кельты, выбились из нищеты торговлей или разбоем и заняли какое-то не последнее место в британском обществе. Подробных людей истинные англосаксы допускали в свой круг, но адмиральские чины подобным выскочкам не полагались. Почти. – Он в прошлую вахту сделал мне замечание при матросах. Даже не удосужился отвести меня в сторону. И за что? Вы не поверите, джентльмены! За то, что на поручнях трапа была грязь, и он испачкал перчатки!
– Вам, Дженкинс, нужно чаще бывать в своей боевой части! – флегматично заметил ему один из офицеров; кажется, он был старший по званию среди них и поэтому говорил чуть назидательно. – Матросская сволочь, если за ней не приглядывать и не вразумлять время от времени, начинает ужасно лениться. Если вы будете полагаться
