какое-то не выявленное пока физиологическое отклонение.
– Если нельзя экранироваться, то, возможно, получится как-то лечить? – спросил Китт.
Шеклу отмахнулся:
– Это как раз к биологам. Мы – физики, нас интересует меч, но не щит! Нет-нет, это я увлекаюсь, щит, конечно, тоже, но в данный момент мы рассчитываем, что наше излучение будет использоваться против вероломных колоний. Самые смелые из нас не устают планировать, как будет включен депрессионный режим излучения на фронте и какие-нибудь там хонтийцы побегут, заливаясь слезами.
– Самые смелые планируют иное, – высказался с экрана полковник Мору.
Шеклу неприязненно поморщился:
– Я уже говорил и снова скажу вам, любезный Дишлав, что…
– Господа, – капитан Эштаву снова призвала стариков к порядку. – Мне кажется, лейтенанту Китту нужно увидеть все своими глазами.
– Да, конечно, – профессор Шеклу водрузил очки на нос и поднялся с места.
– Задержитесь, Китт, – прозвучало с экрана. – Остальные свободны.
2. Доктор Рейхар Китт, Волк Господа
– Господин Ромура Тшев, – раздельно и очень четко пробасил монах-пес, – волею Трибунала вы арестованы и передаетесь во власть Инквизиции как еретик.
Господин Ромура всплеснул руками и, опершись плечом о стену собственного дома, медленно съехал вниз, на мостовую, да так и остался сидеть в нечистотах, не в силах ни возразить, ни подняться, пока двое дюжих монахов-псов не подхватили его под руки и не потащили по направлению к зданию Трибунала. Никто не произнес ни слова, прохожие отворачивали лица и сжимали правую ладонь в кулак возле груди в принятом церковном жесте, чтобы никто из братьев-псов не решил, что Ромуру кто-то здесь жалеет. Инквизиция обоснованно считала, что невозможно искоренить ересь, не уничтожив и тех, кто сочувствует еретикам.
Рейхар Китт проводил монахов злым взглядом, стиснул челюсти так, что зубы едва не застрипели, и вышел из тени переулка. Прохладный осенний воздух был полон запахов немытых тел, мокрой шерсти, дыма и гниющей пищи, но теперь, казалось Рейхару, к этой обычной городской смеси добавился крепкий и острый, как укол в горло, запах унижения, боли и страха. Это был запах Трибунала, и с каждым годом город пропитывался им все сильнее.
В несколько поспешных шагов Рейхар пересек узкую грязную улочку и вошел в дом Ромуры:
– Улиа! Улиа, ты здесь? Я видел Ромуру…
Здесь было темнее, чем на улице, но Рейхар хорошо знал этот дом: нескладный сутулый господин Ромура Тшев был ему как брат, что же до госпожи Улии Тшев, то кумушки уже полгода как судачили, до чего она и Рейхар красивая и ладная пара. Не за горами и свадьба, благо, господин Рейхар Китт мужчина и при деньгах, и симпатичный.
Господин Китт неизменно при деньгах, потому что служит врачом, а после того как Инквизиция казнила двух его коллег, обвинив их в
