выгодно? Не тело твое мертво, душа! Нет в ней любви! Единственный, кого, быть может, ты немного любил, был Черныш… Он-то и пытается тебя разбудить! Душа собаки домой вернуться хочет… не желает покидать мир, где его хозяйка осталась. Плохо ей, одиноко… только ты можешь им помочь!
– Но как я могу помочь призраку?
– Как? Подскажу. Сядешь за руль, поедешь по дороге, увидишь собаку – подбери! Убиенная душа возродилась в ней.
– В любой собаке?!
– Да не в любой, а в той, на которую Бог тебе укажет!
– Но как мне понять, что Бог указывает? Да и есть ли он вообще? Сказки все это! Меня атеистом в школе воспитывали!
– То есть в Бога ты не веришь… а в колдуна, значит, веришь, раз ко мне прибежал? Без Бога можно, а без колдуна нельзя?
– Так я у соседки прощения просил, – продолжал лепетать Николай. – Она ответила: «У Бога проси!»
– У соседки… она… Неужто даже имени ее не помнишь? Тебя ж кормили-поили в этой семье! Как хоть зовут-то ее? Как живет она сейчас? Не знаешь? А ведь у Бога несчастная смерти просит – великий грех! Но добрый Господь посылает ей утешение. А из вас кто-нибудь помог вдове? Нет! Твари бездушные!
Николай поймал себя на том, что действительно не может вспомнить отчества соседки тети Маши… тетя Маша, и все тут!
– Ладно, найду я эту собаку с возрожденной душей Черныша, привезу к ней. Простит ли меня тогда Бог?
– Лишь о себе думаешь… Так если ты неверующий, какая тебе разница: простит – не простит? Прощению подлежат только те, кто верит. «Просите, и дано будет вам». Тебе же, неверующему, Бог не нужен! Или все же боишься: а вдруг-таки он есть? Ох и мелкая молодежь пошла, трусливая! Заячьи души!
Почувствовав презрение и даже враждебность в ответах старика, Николай начал было прощаться:
– Я все понял, пойду! Сколько я вам должен?
– Денег не надо! – в голосе старика появилась брезгливость, казалось, он даже засопел от негодования. – Ничего ты не понял! Думаешь, я такой же, как вы – подлые, лживые, моральные уроды и матерщинники, алкоголики, живущие по тюремным понятиям? Тупые, равнодушные, привыкшие ко всякой жестокости, зверству… у которых и ряхи-то похожи на свиные рыла, а в глазах лишь денежные знаки и дебильное «гы-гы-гы» без всякой причины…
Старик встал с кровати, выпрямился, грозно посмотрел на гостя, и Николай вздрогнул – как же похож был он на тех злых колдунов из сказки: с длинными седыми волосами, нечесаными бородами, неостриженными ногтями… И каждое гневное слово его, словно удар хлыста, по самому больному:
– Не люди вы – орки, тупые, грязные орки! Ничего святого: ни любви, ни сострадания… ничего! Пустота вместо души, ума, совести! Отродья сатанинские, ненавидящие всех и вся! Готовые убить все, что красивее и лучше вас – растения, птиц, животных! Что вы оставите после себя? Безжизненные просторы, заполненные кучами металлолома? Вырубленные леса, серые от индустриальной пыли? Загаженные реки и озера? Ненавижу ваш эгоизм, ваше наплевательское отношение ко всему! Все,
