ты полагаешь, будто бы это всё? – прошептал я ей на ухо. – Ввергла меня в пучины разврата, пока я разговаривал с мамой, и так легко отделалась?
Натсэ приподняла голову, посмотрела мне в глаза.
– М-м-м… Да?
– Нет, – сказал я. – И не надейся.
Она только негромко пискнула, когда я быстро повернулся, оказавшись сверху, и прижал её к постели.
– Тут… мама? – неуверенно сказала она.
– Тут – Натсэ, – возразил я.
Она улыбнулась:
– Мортегар…
– Наверное, да…
***
Из комнаты у меня получилось выйти, только когда мама уже обувалась. К этому моменту игнорировать её гневные вопли стало невозможно.
– Ты что, задумал школу прогулять? – спросила она. – Я тебе устрою «прогулять»! Чтоб сегодня же извинился перед учительницей!
– А ты разве не пойдёшь? – поинтересовался я.
– Не могу сегодня, у меня важная встреча, так что извинишься и за меня, и давай уже без глупостей, осталось-то пара недель всего, ты, кстати, решил, куда документы подавать будешь, надо уже сейчас решать, потому что…
Верная своей традиции, мама ушла, не договорив. Мне иногда казалось, что она и в одиночестве идя по улице, продолжает говорить. Может, в этом и кроется секрет всех тех бесчисленных раз, когда мама, возмущаясь, кричала на меня: «Ну я же тебе говорила!». Говорила мне, только вот меня-то рядом и не было.
В подъезде загудел лифт, и тут же меня обхватили сзади две руки, спиной я ощутил прикосновение обнажённой девичьей груди и судорожно вздохнул.
– Слушай… Нам надо что-то решить… Мне нужно в школу, и…
– Ш-ш-ш? – Натсэ легонько куснула меня в шею.
– А? – повернул я голову.
Натсэ указала пальцем на дверь ванной комнаты.
– Ш-ш-ш?
– Душ?
– М… Угу. Ш-ш-ш…
Почему-то у неё не получалось выговорить такое простое слово, как «душ». Хотя, что значит, «простое»? Для меня простое?
– Это приглашение? – поинтересовался я.
Натсэ потянула меня за руку. Это уже точно было приглашение.
***
…Мы стояли, тяжело дыша, под струями горячей воды и смотрели друг на друга. Идти искать часы мне не требовалось, и так было понятно, что в школу я окончательно и бесповоротно опоздал. А ещё было понятно, что не вся вода, льющаяся по лицу Натсэ, имеет водопроводное происхождение. Я закрыл краны и, как только шум воды стих, понял, что был прав. Натсэ плакала.
– В чём дело? Что случилось? – Я прижал её к себе и впервые ощутил некое сопротивление. Слабое, полубессознательное, но, тем не менее… Она от меня отгораживалась.
И я ощутил неприятный укол чувства вины. Больше ведь я ничего не вспомнил, только её имя. А там, в прошлом осталось гораздо больше.
– Прости, – шепнул я. – Я очень хочу вспомнить, но не знаю, как…
И тут погас свет. Сделалось темно.
– Как, –
