огонь мало что мог здесь. Он был… слишком магическим для нашего мира. Вот что я понимаю теперь, потому что у меня есть не только мои знания.
С этими словами она изменилась. Теперь на меня смотрела рыжеволосая девушка лет двадцати, если не старше. И её лицо я тоже видел в огне над плитой.
– Талли, – прошептала Натсэ.
– Спасибо за то, что подарил мне ещё несколько месяцев жизни, – сказала девушка более грубым, но всё же приятным голосом. – Пусть я до самого конца толком не понимала, кто я, но жить всё же было куда приятнее, чем не жить. Но хватит обо мне. Я – мертва, судьбу нельзя обманывать вечно. И Огонь вот-вот пожрёт мою личность, мне нечем будет разговаривать с тобой.
Будто подтверждая её слова, по лицу скользнули языки пламени, но Талли только поморщилась.
– Если веришь в то, что телевизор говорит с тобой, то поверь и в то, что мы с тобой долго жили в другом мире, не таком, как наш. Там существует магия Стихий. Всё закончилось, когда пленённый Огонь вырвался на свободу.
Я вспомнил алое небо и огненного дракона. Сотни рыцарей, безмолвно глядящих в небо.
– Он убил меня, когда я отказалась носить его в мире, но некоторых законов ему не изменить: моя душа всё ещё горит, хотя скоро она утратит…
Ещё один сполох скользнул по лицу, и Талли заторопилась:
– Он хотел убить тебя, но не смог, не знаю, почему. Тогда он просто вышвырнул тебя из того мира, забрал практически всё, что ты обрёл там. Память, магическое сознание – всё. Но я-то к тому времени уже была туточки! – Её лицо сделалось озорным, хитрым. – И я всё поймала. Он-то не мог этим обладать, он только поглотил. А я – часть его, и… В общем, не заморачивайся, всё сложно. В любом случае, скоро это всё уничтожит Огонь. Или уничтожит меня, и тогда некому будет отдать… Дима, если ты готов вспомнить и вернуться – это последнее, что я могу. Нужно торопиться. Кажется, время в обоих мирах течёт очень по-разному, оно то замирает, то бежит… Подай знак. Я подожду минуту. Если готов – просто зажги огонь. Я пыталась дважды, но ты оба раза убил меня[1]. Пожалуйста, зажги огонь сам, чтобы я знала, куда идти! Н-н-не убивай меня больше! Это так… Так больно…
Она заплакала. Натсэ с недоумением посмотрела на меня, потом принялась тормошить, что-то спрашивая. Она-то не поняла ни слова.
– Огонь… – прошептал я. – Сейчас, да…
Я бросился в кухню, открыл газ сразу на двух конфорках, вдавил кнопку. Вхолостую сверкнули несколько электрических искорок, и вот – два огненных столба выросли над плитой, оба – до самого потолка. Я подавил рефлексы, которые призывали меня перекрыть газ, и для верности вообще вышел из кухни.
Натсэ встала рядом со мной, я нашёл её руку. Мы, словно безумцы, смотрели, не двигаясь, как огонь перекидывается на потолок, ползёт по нему, начинает облизывать стены, занавески.
– Если нас спасут, – сказал я, следя за стремительно распространяющимся пожаром, – то вряд ли определят в одну палату. Кажется, психов разного пола содержат
