правило трёх «да», известное всем дельцам: заставь человека дважды сказать «да», и тогда третий раз – твой. Бесплатный.
Кто из нас сделал первый шаг? Я прикоснулась к его губам, но он стал на одно колено и взял меня за руки. Александр дарит защиту и спокойствие и понимает меня, как никто другой. Он давит, а я поддаюсь. Внутри меня слабость, недавно обнаруженная мягкость, и он ощупывает её, довольно урчит и давит сильнее.
Я ответила ему двумя «да». Третье станет решающим.
– Да? – спрашивает Александр.
– Да.
Он гладит мои пальцы, проводит сомкнутыми губами по подбородку. Уверенной рукой разводит мои бёдра. Каменная уверенность Александра купается в моей мягкости, во временной потерянности. Он застал меня в опасный момент, когда я остро нуждаюсь в защите и чужой силе, и он готов их дать. Это не домогательство, не плата за вердикт невиновности, а близость двух незнакомцев, познавших одиночество и страх.
Его губы касаются моих. Ладонь скользит под юбку, ногти царапают капрон колготок.
– Шире! – приказывает он, и я развожу колени, повинуясь его воле. Костяшки его пальцев потирают промежность, и моё тело тяжело оседает от похоти, как сырое тесто.
Александр с трудом контролирует дыхание, роняя на меня рваные полувздохи.
– Алёна… – басит. Опускает голову, проводит носом по моему бедру, и я плыву в чистой похоти. В принадлежности сильному мужчине, который решит мои проблемы, придаст смысл и направление моей жизни, пока я не приду в себя. Я горю от потребности раскрыться и впустить его силу.
Он ловит моё хныканье губами, но не целует. Дёргает за бёдра с такой силой, что я сползаю с кресла и оказываюсь в его руках. Он раздевает меня с неожиданной ловкостью, даже колготки, и те исчезают за несколько секунд. Сам остаётся одетым, только скидывает пиджак. Я ожидала нежность, поцелуи, объятия, но вместо этого получаю животную страсть. В этом нет ничего удивительного. Страх – это животный инстинкт, страсть тоже. Между нами страх и страсть.
Слежу за Александром в похотливом полусне. В страсти он совсем другой. С горящими глазами, одержимый, торопливый. Срывает заколку и хватается за мои волосы, сжимает зубы вокруг соска. Он не растрачивается на поцелуи, не медлит. Ему нужно всё и сразу, как в бизнесе, так и в сексе. Вот он какой, Александр Великий.
Его пальцы горят во мне, толкаются почти грубо. Он спешит, страсть рвётся из него вспышками.
Я держусь за его плечи, наклоняюсь, тянусь к ремню джинсов. Приподняв меня, он всё делает сам. Склоняется ближе, покрывая мой живот лёгкими укусами. Мне хочется, чтобы он крепче сжал зубы. Чтобы метки держались неделями. Чтобы он снова захотел их увидеть, провести по ним языком и пальцами.
Александр хрипит моё имя, и я сползаю ниже. Мягким, бесхребетным животным насаживаюсь на него. Жёсткая хватка мужских рук возбуждает ещё сильнее, наша страсть хлюпает, стекает по бёдрам. Александр поворачивает меня на бок и снова входит, сильно.
Я хватаюсь за кресло, оно ползёт по ворсистому ковру. Давлюсь животными стонами, почти криками. Происходящее и рядом не стоит с вежливым
