на чапаевского бравого сотника.
Еще шесть парней старшеклассников из соседнего дома с мечами и большими щитами, как минимум, в мой рост.
У старших были такие же мечи как и у всей маленькой братии. Но они часто ходили в бой, имея еще клинки. Клинки были уже произведением мальчишеского искусства по сравнению с мечами. Вырезались ножами и дорабатывались наждаками и пилками. Когда клинки появлялись у малышни, и они нравились старшим, то хозяин оружия по уставу двора менялся. Если, конечно, старшие братья или родители своим властным повелением не возвращали вещи своим законным владельцам. Иногда, вместо мечей шли в бой с клюшками. Которые заготавливались летом вместе с вениками из березок.
Преамбула договора о предстоящей битве длилась не долго. Геша нас угостил леденцами. Мы разошлись. Нам дали пятиминутную готовность.
Слава, как самый старший из мелюзги, и, наверно обиженный, что его старшие не взяли даже в оруженосцы, а оставили в ополчении с малышней, хотел доказать, что он достойный сын Отечества или хотя бы просто герой двора. Мы единогласно выбрали его на роль Дениса Давыдова. Он дал нам последнее указание. Когда мы заняли свое место в крепости, сразу достали почти метровые кривые, но клиновидные булавы.
Сигнал горна, найденного в заброшенном ДК еще года три назад, возвестил о начале «Дворового Крестового Похода». Трубил Витька, он учился в музыкальной школе, хотя играл на баяне, но для нас он был Витек—Трубач. Полненький, в толстых очках, он вызывал у нас жалость и его никогда не обижали, все пацаны считали, что он и так обиженный. Хотя с годами он вытянулся и забросил музыкальную школу, поступив в Железнодорожный техникум.
Из бойниц мы смотрели на медленно наступающего врага, шагающего на нас широкой, слегка клиновидной шеренгой. Солнце светило врагу в глаза, а наши спины обливал холодный пот. Несмотря на то, что под шубками у нас были толстые свитера, плотно завязанные шапки-ушанки, поднятые воротники обмотаны шарфами, все это должно было хоть как-то смягчить неприятельские удары по нашим тщедушным тельцам. Но приближающиеся солнечные блики от рогов шлема, армейских кокард и горящих глаз, подбодренных бражкой, быстро навел на нас ужас и мы в страхе стали орать «за Родину», сжимая крепко свои булавы. Крестоносцы быстро преодолели первую преграду, служащую нам редутом и остановились у стены крепости. Голоса наши затихли, мы сопя, ждали, когда враг полезет на крепость.
Малышня почти вся растерялась, когда вдруг головы Геши, Вовки и Кольки оказались выше крепости. Оказывается, остальной враг стоял на четвереньках, играя роль ступени. Геша прокричал какой-то воинственный клич и тут же между рогов, нагоняющего на нас страх шлема, опустилась булава Славы. Он один из нас успел занести булаву до момента вылазки голов неприятеля.
Очень громкий и пронизывающий весь двор крик то ли мальчика, то ли мужчины, будем
