учителю: «это должна быть буква «а», учитель уже не будет продолжать и говорить: «это неправильно», а будет придерживаться термина in concreto: «это «а» неправильно» или «это правильно». – При использовании предлогов в речи обычно останавливаются на простой идее, которая не может быть переведена в понятия, поэтому идеи между понятийными словами играют большую роль в их соединении в речи.
Остается также, что основные представления, априорные представления о пространстве и времени (взятые «абсолютно») всегда остаются только представлениями и никогда не становятся понятиями, так как ни в коем случае не используются для схватывания характеристики, общей для различных объектов (остаемся при версии критической экспликации Апельта С другой стороны, все пространственно-временные сечения и отрезки, которые мы делаем, или все относительные пространства и времена, на которые мы смотрим, ведут к формированию априорных описательных понятий. Квадрат и куб – это представления о признаке, общем для различных объектов, ибо я могу по своему желанию построить квадраты и кубы, равные и неравные, и поставить их рядом; точно так же я могу по своему желанию вырезать из временной шкалы часы, дни, годы, века; здесь получаются понятия, которые также настолько определенны, насколько это возможно. Но я не могу поставить рядом с одним абсолютным пространством другое, рядом с одним абсолютным временем еще одно; таким образом, пространство и время не мыслится как характеристики, общие для различных объектов. Именно это хотел показать Кант в качестве критического результата в своей «Трансцендентальной эстетике» и показал, хотя и допустил слабость, сохранив в заголовках своих объяснений привычное некритическое выражение «понятие».
Пространство и время как таковые есть и остаются представлениями без понятий, а представления без понятий слепы (Критика чистого разума, 2-е издание, с. 75); действительно, пространство и время как представления a priori, безусловно, наше свойство и наследство, настолько, что мы вообще не в состоянии отделить себя от них, абстрагироваться от них, остаются слепыми представлениями, отсюда и те огромные трудности, которые они создают нашему рассудку на пути познания и которые не могут быть устранены. Но цвета, к которым, возможно, кто-то захочет объяснить их уже не как понятия, а только как восприятия, действительно представляют собой представления, поскольку они не «слепые»; что в цветовых различениях восприятия действительно преображаются в понятия, доказывает и тот факт, что в понятие «красный» включаются нюансы или различные оттенки: высокий красный, новый красный, бледно-красный, темно-красный, розовый красный и т. д. Все они включаются в понятие «красный». Но «что там» в приведенном примере тоже было, потому что без понятия – только слепое восприятие. Понятия же без восприятия (правильнее сказать, а не вместе с самим Кантом: «мысли без содержания», указ. соч.)
