Ленке. Там мы были вдвоем с Максом, совершенно счастливые, на фоне залива.
– Ну подруга, у меня слов нет, – сказала Ленка, – Хреново, если он тебя бросил. Такого мальчика оторвать только по счастливому билету можно. И что, больше не звонит тебе?
– Смс присылает, но нечасто. Сегодня утром прислал, что задерживается, потому что мать повторно прооперировали.
– Мдааа… даже не знаю. Зачем бы ему писать тебе, если хотел просто бросить. Так что погоди реветь. Расскажи поподробнее, какой он.
– Самыыый лучшииий, – только и смогла я выдать.
– Понятно. А как он воспринял твою безалаберность на предмет порядка в доме?
– Он сам все пылесосил, убирал и посуду мыл. Завтраки и ужины мне готовил. Пугливой мимозой меня прозвал.
– Господи, бывают же такие идеальные мальчики! Почему не я его встретила? Я бы такого никуда не отпустила, ни в какую Францию. А про мимозу, между прочим, он очень точно подметил, ты такая и есть. Кстати, ты в курсе, что мимоза стыдливая не желтая, а розовая?
***7
Макс прилетел только в субботу. Когда он вошел, несколько секунд я пыталась и не могла встать с кресла, ноги не слушались. А потом никак не могла его отпустить, вцепившись в него мертвой хваткой и понимая, что так нельзя. Он смеялся и целовал меня:
– Какая же ты дурочка, Мимоза, я ведь обещал вырваться во что бы то ни стало и вырвался. А в понедельник, ты помнишь? Наша регистрация. Квартиру совсем запустила! Что мне с тобой делать? Ладно, ладно, это я так. Все уберу и перемою, пожалуйста, только не плачь! Ты наверняка голодная, сейчас быструю доставку еды закажу.
Мне казалось, что я уже была счастлива, когда-то давно, когда мы любили друг друга прежде, до его отъезда. Но после той боли, что мне пришлось испытать в его отсутствие, я поняла, что ошибалась. Прижимаясь к нему сейчас, я ощущала, что все мое существо переполняет нечто такое, что нельзя ни с чем сравнить и практически невозможно описать словами. Мне хотелось раствориться в этом чувстве и сделаться неотрывной частью Макса, чтобы он не смог не только уйти, но даже двигаться и дышать без меня.
Ему пришлось быть изобретательным, чтобы раздеть меня, ведь руки мои точно свело, настолько сильно я держалась за него. Но он все понимал и просто старался не причинить мне боль, разжимая мои пальцы, целуя их и пытаясь освобождать мое тело от одежды и нижнего белья. У меня совершенно не получалось быть похотливой и страстной, все мое существо желало лишь прижиматься к нему максимально плотно, чтобы чувствовать тепло и гладкость его тела.
– Николь, скажи что-нибудь, я так хочу услышать твой голос. Просто расслабься, не пугай меня. Я знаю, что ты скучала, но нельзя же так… да что ж такое, у тебя озноб, – пытался он разговорить меня, понимая, что я нахожусь в некотором чувственном ступоре. И только его поцелуи вернули меня в реальность. Вкус его губ и языка словно включил мое сознание, мне хотелось его впитывать.
– Обожаю твою
