разводить вас с ним. Но готовы ли вы пожертвовать своими молодыми годами и отложить деторождение до завершения учебы Максима? Ведь за эти пять лет многое может пойти совсем не так, как вам представляется сейчас. К тому же, не забывайте, после университета его призовут в армию, поскольку вуз, который он выбрал, не имеет военной кафедры. И даже я буду не в силах помочь ему избежать этого. Но главное, взрослея, он будет меняться, будут меняться его взгляды и чувства. Справитесь ли вы? Все еще можно переиграть.
Предательские слезы застыли в моих глазах. Я не могла говорить.
– Прошу простить, если сделал вам больно в такой день, и позвольте откланяться.
Когда он уже подходил к двери, вошел Макс. Он взглянул на отца, но ничего не сказав ему, быстро подошел ко мне, взял за руку и повел за собой.
– Попроси отгул, – сказал он мне на ухо. Я кивнула и отправила смс начальнице. Потом мы быстро спустились по лестнице и пошли к машине. Что в это время делал его отец, я не видела. Пристегнув меня ремнем безопасности, Макс сел за руль и выехал с парковки.
Машина его отца стояла уже на выезде из кампуса. Но Макс, не останавливаясь, рванул вперед.
***9
По дороге домой Макс сказал, что ему позвонила знакомая, работающая одной из пяти секретарш в офисе холдинга, и предупредила, что начальник поехал знакомиться со своей невесткой. Это была тайная новость номер один среди секретарей. Потом Макс потребовал, чтобы я слово-в-слово передала ему весь разговор с отцом. Это было не трудно, поскольку некоторые мысли его отца не раз приходили на ум и мне самой. Поэтому я рассказала Максу все подробнейшим образом в надежде, что он наконец-то и сам многое осознает. Но Макс не на шутку разозлился:
– Ты тоже считаешь, что я как бездушный симулякр пока могу лишь копировать внешнюю сторону отношений?
– Нет, не считаю, потому что ты понимаешь меня порой даже лучше меня самой. Такое неподвластно простому копированию.
– Он считает меня недозрелым? Но пусть он так думает обо мне – это отличная игра, в которой ему не победить меня. Он слишком самонадеян, а на деле примитивен в своем понимании наших с тобой чувств, потому что зашорен привычкой подходить ко всему прагматично, воспринимать все с точки зрения логики, но почти не способен на эмпатию и эмоциональную спонтанность. Прикинь, он даже не в состоянии понять, что такое кринж, и как это – ощущать заместительное смущение, стыд за других, например, за плохую игру актеров на сцене. Но считать меня до сих пор подростком – это уже слишком! Я давно прошел первую ступень самоосознания, лет эдак в пятнадцать, словно из тумана вышел. И потом поднимался каждый раз на ступень выше. А он воспринимает меня на уровне памяти о себе самом восемнадцатилетнем. Он сам рассказывал, что тогда только мяч гонял с пацанами во дворе и ничем больше не интересовался. А потом сразу в армию ушел, даже не встречался
