одиночестве. Аркадий тоже достал телефон и навел его на горные вершины.
– Все равно ничего путного не получится, – вздохнул он.
– Да, – кивнула я. – Даже самый крутой фотоаппарат не передаст впечатления.
А потом он повернул свой телефон на меня. Я протянула руку и закрыла экран рукой.
– Никаких фоток.
– Вот как?
– У нас все мимолетно, помнишь? Ни фоток, ни воспоминаний, ни сожалений.
Он молча посмотрел на меня и убрал телефон в карман.
Мы переместились на самый край площадки, свободный от туристов, уселись, свесив ноги вниз, и жадно припали к бутылкам с водой. Потом я достала из рюкзака яблоки и батончики мюсли, и мы закатили настоящий пир.
– Я бы сейчас слона съел, – сказал Аркадий, запихивая в рот целый батончик.
– Ну и зря бы ты это сделал. Нам еще обратно идти, а тяжесть в желудке очень мешает. Мюсли и яблоки – самая правильная еда в походе.
– Ерунда. Я бы съел целого барана и никакой тяжести не почувствовал бы.
Я протянула ему последний батончик.
– Это твой, – сказал он.
– Я вообще голода не чувствую. Горы заряжают меня энергией.
– Ну как хочешь.
Он проглотил батончик, запил его водой, придвинулся ко мне и обнял за плечи. Сидеть вот так, обнявшись, на вершине мира, было очень уютно.
– Как твой страх высоты? – спросила я Аркадия.
– Вообще я обычно его игнорирую. Как-то я даже прыгнул с парашютом. Пришлось, правда, памперс надеть во избежание эксцессов…
– Правда?
– Насчет памперса – нет. Обошелся.
– Ты очень смелый, раз вот так наступаешь на горло своим страхам.
– Нет, – произнес Аркадий каким-то странным, слишком серьезным тоном.
– Что – нет?
– Я не смелый. Я трус.
– Трусы не прыгают с парашютом.
Он ничего не ответил, но по тому, как он сжал мое плечо, я поняла, что его что-то всерьез гложет. Я бы могла спросить, о чем он думает, но он вряд ли стал бы со мной делиться. Да и не нужно мне знать о нем слишком много. Чем меньше, тем лучше. Поэтому я просто положила голову ему на плечо. Сейчас мы сидим рядом, нам хорошо вместе, но это скоро закончится. Хорошие моменты всегда заканчиваются, но обычно это бывает болезненной неожиданностью. В этот раз все будет по-другому. Сроки определены заранее, никаких неожиданностей, никакой привязанности и никакой боли. Мне нравится, когда все под контролем.
Ветровка мне понадобилась на обратном пути, во время спуска на канатке. Солнце к тому моменту почти погрузилось в море, перестав обогревать земную поверхность, в свои права вступила вечерняя свежесть. Внизу она приятна, а здесь, на высоте, вызывает легкий озноб. Натянув вышеупомянутый предмет одежды, я посмотрела на Аркадия взглядом «я же говорила», но на него мой взгляд не подействовал.
– Наконец-то я остыну, – обрадовался он. – Ветер приятный,
