по всей видимости, действуя напротив во вред своему контрагенту (переложив весь риск возможной гибели залогового имущества на поручителя, исполнившего свое обязательство).
Следовательно, мы сталкиваемся с двумя диаметрально противоположными выводами судов и поведением кредитора. В одном случае принятие кредитором мер для ненаступление отменительного условия приветствуется судом, а в другом напротив, считается злоупотреблением правом. Аналогично этой концепции выстраивается защитная линия кредитора: в одном случае кредитор предпринимает любые меры для ненаступления отменительного условия, а в другом, не принимает, но при этом заявляет о том, что предпринял все возможные и достаточные меры.
Второе, что интересует авторов – можно ли ограничиваться только лишь ст. 313 ГК РФ, рассматривая данную ситуацию.
Обоснование принятого решения исключительно ссылкой на положение п. 1 ст. 313 ГК РФ, согласно которому кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо – противоречило договоренностям сторон.
В результате исполнения Банком обязательства за Должника, банк реализовал свое право на исполнение обязательства за третье лицо в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ, однако суды не учли, что в тот же момент должно было сработать отменительное условие трехстороннего соглашения, которое послужило бы основанием для прекращения действия договора поручительства, ввиду неоплаты вознаграждения лично должником.
Кроме этого, п. 3 ст. 313 ГК РФ указывает, что кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства (подходит для рассматриваемого спора) или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.
Личность плательщика вознаграждения для поручителя, по всей видимости, действительно могла играть существенную роль. Поручитель, вполне обоснованно, добиваясь такой ковенанты, мог рационально рассчитывать на снижение части своих рисков в случае наступления неплатежеспособности должника.
А так как достижение соглашения по отменительному условию, связанному с прекращением договора из-за неоплаты вознаграждения именно должником, произошло в трехстороннем договоре поручительства, стороной которого в том числе выступал кредитор, полагаем действия связанные с оплатой вознаграждения кредитором вполне допустимо рассматривать, как злоупотребление правом.
Подводя итог, хочется отметить, что приведенные примеры того, как действуют или не действуют ковенанты, отражают действительную эффективность такого института для участников гражданских правоотношений, в том числе и с сфере семейного бизнеса. Уверенность в договорных конструкциях лишь укрепляет правосознание участников оборота и, как следствие, способствует его стабилизации.
