Максимы и мысли узника Святой Елены. Наполеон Бонапарт
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Максимы и мысли узника Святой Елены - Наполеон Бонапарт страница 9
Сильные духом избегают наслаждений, как мореплаватели подводных камней.
Привычка приводит нас ко многим безрассудствам; самое непростительное из них – сделаться ее рабом.
Если бы Корнель дожил до моего времени, я сделал бы его министром15.
Роспуск моей армии история поставит в ряд самых опрометчивых политических ошибок королевского правления.
Просвещенной нацией не управляют полумерами: здесь нужна сила, последовательность и единство во всех деяниях.
Тот, кто предпочитает богатство славе – расточитель, который берет у ростовщика и разоряется на процентах.
В моей жизни было три прекрасных дня: Маренго, Аустерлиц и Иена, если не считать еще и четвертого, когда я дал австрийскому императору аудиенцию во рву, на поле сражения16.
Победу одерживают не числом. Александр победил триста тысяч персов во главе двадцати тысяч македонян17. Дерзкие предприятия и мне особенно удавались.
Палата представителей, которую я создал18, закончила свое поприще вместе со мною. Она могла спасти Францию от нашествия, дав мне неограниченную власть. Два десятка мятежников повредили себе сами: они сделали глупость, когда завели разговор о конституции19 в то время, когда Блюхер расположился лагерем в Севре20. Мне показалось, что в их лице я вижу греков поздней Империи, кои узрели пред собою Магомета21.
После моего отречения в 1815 г. неприятель еще мог быть разбит. Я предлагал дать мне командование и не имел при этом никаких личных видов.
Для религии служители культа – то же, что чиновники для власти. Человек заурядный измеряет кредит куртизана числом его лакеев, чернь судит о всесилии Бога по количеству священников.
Я никогда не мог одолеть больше одной страницы Тацита22, это – невероятный болтун; Полибий же, напротив, – не какой-нибудь декламатор: он доставляет удовольствие и просвещает23.
Мое правление было либеральным, поелику оставалось твердым и строгим. Исполнителей я приглашал отовсюду: меня мало заботили убеждения, лишь бы следовали моим правилам. Мне было легко, ибо я строил заново24.
Я осыпал золотом моих сподвижников; но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человек уже не захочет подвергать себя смертельной опасности.
Храбрость укрепляет престол; трусость, бесчестие колеблют его, и тогда лучше всего отречься.
Я всегда восхищался Митридатом, замышлявшим завоевать Рим в то время, когда был он уже побежден и принужден к бегству25.
Когда в бытность мою монархом случалось мне пользоваться правом помилования, впоследствии я всегда и неизменно раскаивался.
Трагедия вовсе не основана на точном подражании природе вещей. Я предпочитаю группу Лаокоона26 той развязке, которой заканчивается трагедия «Родогуна»27.
Конституционные