отсутствие, не показатель, – Настя ответила ровно, однако что-то скрывалось за этим ровным тоном. Обида. И она порадовала Романа. Обида.
– Верно, порой не показатель, – Роман посмотрел на своё обручальное кольцо, – но чаще, всё-таки, имеет значение.
– Будем считать, что для вас это имеет значение, – Настя повела плечами.
– Для меня… Знала бы ты, Настя, что для меня имеет значение.
– Не хочу знать, – отрубила она зло.
– Верю, заслужил, – Роман стоял рядом с Настей, разглядывал светлые пряди волос, хорошо прокрашенные, с отливом, ухоженные, молодые. Как и кожа на лице, которая, казалось, светилась в люминесцентных лампах кабинета, как кожа на тонкой длинной шее и линии декольте.
Рома сглотнул, судорожно, жадно. Словно грудь в светлом бюстгальтере, который едва просвечивался через блузку, была первой увиденной им грудью. Налитая, округлая, не большая, но и не крохотная, манила к себе, приковывала взгляд.
Он сделал шаг к Насте, она замерла, застыла. Он скользнул взглядом от груди к губам, покрытым лёгким блеском.
– Настюша, Настя… – пружина, сжатая всё время с первого взгляда в кабинете начальника отдела кадров до этого момента, расправилась, эмоции Романа вышли из-под контроля. – Настя, – он не осознавал, как его губы коснулись женских губ, не осознавал, что она не должна отвечать на поцелуй, что он не должен её целовать.
Он тонул во вкусе, который в мгновение вспомнился так, словно последний раз он целовал Настю сегодня утром, а не три года назад, и стал до боли желанным и таким же до боли родным. Они не прикасались телами, руками, только губы, осторожно, не безумно, но невозможно сладко.
– Настя… – наконец, его рука скользнула по спине Насти.
– Нет, – Настя вздрогнула. – Нет, я не успею…
– Что?
– Я… Я не должна, у меня есть муж! – она оттолкнула Романа, отошла на пару шагов. – У меня есть муж!
– Я понял, у тебя есть муж, – Роман отвернулся к окну.
– У тебя жена.
– Помню.
– Хорошо, что помнишь, – Настя резко развернулась и выскочила из кабинета.
Для чего он поцеловал её?! Зачем?! Куда это приведёт? И есть ли уже разница?
Утром он сдал билет, который купил накануне, и, соврав Ирине, придумав причину, по которой не мог вернуться домой, приехал в этот кабинет.
Какая глупость – быть влюблённым в какую-то Настю. Глупость – хотеть взаимности от неё. Отчаянная глупость – рисковать из-за этого своим браком.
Всё происходящее было глупостью, но не переставало от этого существовать.
– Настюша, нам надо поговорить, – Роман не хотел ходить вокруг да около.
Да, он виноват. Виноват перед двумя женщинами, но сейчас всё стало на свои места, он готов нести ответственность и отвечать за свои поступки.
– Нет, вчера… Это было ошибкой.
– Насть,
