два открытых джипа, под завязку забитые испуганными людьми всех возрастов и рас.
Толстяка и водителей джипов Слава видел впервые, а вот кое-кто заставил искателя ссутулиться ещё сильнее и протиснуться в задние ряды – ему очень не хотелось, чтобы бритоголовая женщина узнала того, с кем ей пришлось драться на точке выхода несколько дней назад. Почувствовав себя в относительной безопасности, Слава стал шарить взглядом по пленникам.
Макса он узнал не сразу, настолько у того было заплывшее от побоев лицо. А узнав, чуть не бросился к другу, на секунду забыв, где находится. К счастью, вовремя вспомнил, стиснул зубы и стал ждать более подходящего момента.
Медленно и неуклюже, шумно сопя, шериф, опираясь на две металлические трости, подошёл к крыльцу и поднялся наверх с явным усилием. Славе даже показалось на мгновение, что толстяк сейчас завалится, скатится вниз и примется сбивать граждан, как кегли. Но всё обошлось, и, тряся подбородком, грудью и животом, шериф с видимым облегчением сел на опасно заскрипевший диван. Бритоголовая тоже поднялась к дверям церкви, мужчины же остались возле живого товара.
– У Глории новые напарники. Такая трагедия! – стоящая рядом со Славкой женщина бесцеремонно показала пальцем на солдат. Она прятала от солнца лицо за широкополой шляпой, заштопанной в нескольких местах.
– Бедняжка Дэвид, как он это пережил? – поддержала беседу вторая, в огромных солнцезащитных очках с дужками, перевязанными скотчем. – Терять любимых всегда тяжело.
– Говорят, он на людях не показывается почти. Даже вернулся сюда, в свой старый трейлер, ведь до́ма, на острове, ему всё напоминает о Джо.
– Дамы, Дэвид вернулся, потому что получил «почётного» только после свадьбы. Здание на острове принадлежало Джо, и по завещанию отошло мистеру Френдли. Всё-таки родной дядя, – влез в разговор пожилой негр в яркой рубашке. – Но я уверен, они там между собой разберутся, и Дэвид рано или поздно покинет наш дружный район.
Слава почти ничего не понял, кроме того, что бритоголовая ещё совсем недавно служила бок о бок с какой-то семейной парой, и Дэвид очень страдает о погибшей жене по имени Джо.
«Может, какая-нибудь Джозефина? Впрочем, без разницы».
Трагическую историю Джо и Дэвида со сражением у точки выхода искатель не связал – в конце концов, на них напала команда, в которой из женщин была только Глория.
– А вы откуда знаете? Вас приглашали на оглашение завещания? – с вызовом спросила мадам в шляпе.
– Да ведь все знают, – пожал плечами негр.
На этом разговор закончился, так как шериф громко постучал тростью по ступеням, привлекая внимание зрителей.
– Граждане Америки! – стал он вещать зычным голосом, едва на перекрёстке затихли разговоры. – Сегодня вам предстоит решить судьбу восьми преступников. Это люди, которые не прониклись нашими ценностями: трудолюбием, всеобщим равенством, главенством закона и уважением к частной жизни. Это те, кто решил, что в Манхеттене
