на тему, куда кому идти, кому что делать, окончены.
Я развернулась и пошла в ту сторону, где, по моему предположению, был сад. Сзади донесся сердитый спор старосты и няни, но, как я поняла, сами приказания они не оспаривали.
Идти было недалеко. В садоводстве я в последние годы разбиралась неплохо и тут же поняла, что на выбраковку годится каждое пятое дерево.
– Какая беда грозит? – спросила я Таньку. – Говори, не бойся.
– Старая барыня здесь ни года не жила, все у брата хозяйствовала, – неуверенно вздохнула Таня. – А без барыни, понятное дело, вольготно живется. Не всем, конечно, а кто хитер. Барыня, когда уехала к братцу своему, оставила Федорыча ключником и бурмистром, чтобы за хозяйством наблюдал и ей присылал доходы. Вот только и года не прошло, как Федорыч на Масленицу замерз.
– Это как? – спросила я, разглядывая одинокое красное яблоко, сохранившееся на голой ветке.
– Шел от кума, упал в сугроб, когда нашли – замерз уже. Стала ключницей его жена Настасья, да и она недолго прожила. А я слышала перемолвку старосты и старостихи, мол, барышня-то дотошная, в первый день в доме раскомандовалась – то ей не нравится, это не годится. Иванна-то и говорит: барышня нежная, такой замерзнуть да богу душу отдать – дело плевое. А еще того раньше – от печки угорит, как бог есть.
Несмотря на то что вечер был теплый, меня пробрал легкий морозец. Ничего себе, милое поместье! Я ожидала ужасов, но больше хозяйственных. А тут того и гляди обратно на тот свет отправят.
На секунду меня захватила мысль – а что, если таким способом можно вернуться на свою уютную дачу под Зеленогорском, к мужу, электричеству и хорошей медицине?!
Но я сразу отогнала этот соблазн. Не может быть все так просто. И Мишенька… не оставляет меня надежда, что он тоже где-то здесь. Сама не понимаю, откуда взялось, а вот тянет внутри, свербит. Нужно выживать и искать.
– Понятно. Спасибо, голубушка, за предупреждение. Я разберусь. А пока скажи, милая, молодые деревья есть? А ягодные кусты? Где тут, кстати, огород?
М-да. Сумерки немного сгладили впечатление, но ягодный сектор сада и огород имели весьма жалкий вид. Смородину и малину, похоже, никто не подрезал. Я нарвала смородиновых листьев – хоть какой-то чай, когда запас кончится.
Огород выглядел еще печальнее, чем сад. Кривые лысые грядки утонули в грязи. Капусту еще не сняли, она мокла под дождем, расстелив в лужах нижние листы. О картошке Таня не слышала, даже переспросила.
А вот это жалко, конечно. Ведь этот полезный корнеплод есть в империи, я точно знаю. Но в широкое употребление пока не вошел и еще лет тридцать не войдет.
Значит, надо позаботиться, чтобы у меня эта культура была. А где взять семенной фонд? Хм… память Эммочки внутри меня внезапно встрепенулась и словно на ухо нашептала: у немцев в городе! Уж они-то по огородам картошку сажают – только в путь!
Вот и ладненько, вот и ясненько. Но это дело можно до весны отложить, кто ж картошку в зиму сажает. Здесь поважнее есть дела.
Например,
