Но он не предлагает мне остыть. А поворачивается и показывает фотографию.
– Кто это, Амб?
Прищурившись на снимок, которым он размахивает, я дрожащими руками подтягиваю хвост на макушке.
– Откуда ты это взял? – Я шагаю к нему и вырываю фотографию из его пальцев.
– Я искал ту книжку по драматургии, которую ты мне подарила на прошлое Рождество. Где про спасение кошки. На ней лежала другая книжка, я их обе поднял, а фотка возьми и выпади.
Он лжет. Он рылся в моих вещах, но уличить его мне не удастся. Я покусываю нижнюю губу.
– Это Джон Донн!
И я даже заставляю себя рассмеяться.
– Какой еще Джон Донн? Твой бывший?
– Один из выдающихся поэтов-метафизиков, – отвечаю я. – Это книга его стихов.
– А, – бормочет Адриан. – Но ты же понимаешь, я спрашиваю о парне на фотографии! Зачем тебе его фотка?
– Парень и парень. Из очень далекого прошлого.
– Значит, ты с ним встречалась, – говорит Адриан едва ли не с ревностью – это было бы даже приятно, все лучше, чем непробиваемая детская беспечность, – если бы не та смертоносная трясина, в которую он ненароком ступил. – В колледже?
– Не совсем, – быстро отвечаю я. Глаза у него сужаются. – Ну, в смысле, что-то в этом роде. Это книга с тех занятий, на которые мы ходили вместе.
– Он будет на встрече выпускников? – Адриан ставит пиво на журнальный столик. – Ничего, я переживу. Мы муж и жена. Думаешь, меня волнует, что у тебя были парни до меня? У меня тоже до тебя были девушки.
О которых он мне во всех подробностях рассказывал. О той прибабахнутой, которая пыталась поселить свои вещи в его комоде после недели знакомства. О той, которая как оглашенная бегала за знаменитостями. О той, которая спала с плюшевым зайкой, и зайка оставался на кровати во время секса. О той, которая смотрела только фильмы с Леонардо ДиКаприо. Словно он пытался убедить меня, что во всем всегда были виноваты они, а не он – он-то нормальный парень. Словно пытался показать, как мне повезло, что он выбрался из этих бабьих терний целым и невредимым.
– У нас были отношения, – говорю я. Мне хочется услышать, как она звучит – эта жалкая, уродливая ложь. – Но на встрече выпускников его не будет. Дело в том, что он… он умер.
– Фу ты, черт, – Адриан прихлопывает ладонью рот. – А что с ним случилось?
Я качаю головой:
– Мне не хочется об этом говорить.
Он кивает:
– Ты меня пойми – это, конечно, паршиво, что он умер, но эта фотка меня просто выбесила. Я подумал, что ты ее припрятала не просто так. Тем более в той же книжке еще и это было засунуто. – Он достает конверт, на котором ее изящным почерком выведено мое имя.
– Ты его открывал?
– Прости меня. Не смог сдержать любопытства. Что же такое вы сделали той ночью? И какой, собственно, ночью?
Я должна держать себя в
