от Джона Донна так возбуждается, кто знает, на что еще он способен? Вдруг в постели с ним можно почувствовать себя равноправной партнершей, а не банкоматом?
– Ты знаешь больше, чем тебе кажется, – сказал он. Ветер бросил волосы мне в лицо, и он заправил их мне за ухо. – Ты умнее, чем сама думаешь. И к тому же красавица – ты даже не представляешь себе какая.
Меня зацепило именно это слово, «красавица» – четыре сладкозвучных слога, чистая музыка. Этот миг навсегда запал мне в память – хотя, в сущности, он сказал очень простую вещь. Но парни, с которыми я имела дело раньше, не имели обыкновения делать комплименты.
– Джон Донн был романтик, – проговорил он. – Он всем пожертвовал ради женщины, которую любил.
Я затаила дыхание. Сейчас он меня поцелует, и я его, конечно же, не оттолкну. Фосс-Хилл неожиданно показался мне местом, где можно влюбиться. И мне так вдруг захотелось кого-нибудь полюбить – хоть это было и нелепое желание! Он быстро потрепал меня по подбородку – а потом отстранился и опять взглянул на свои чертовы часы.
– Вот блин. Я уже опаздываю. Напиши мне, если у тебя будут вопросы по Джону Донну. Я только рад буду. – Он нагнулся над моей тетрадкой и накорябал: [email protected]. Адрес кривой, ну и что – его владельца это не портит. На такую ерунду можно закрыть глаза, а впоследствии даже вспоминать с умилением.
– Спасибо. Непременно напишу.
Моя фантазия уже летела вдаль, в светлое будущее. Он предоставит мне самой выбирать цветовое решение нашей свадьбы. Он скажет нашему свадебному агенту: «Пусть все будет, как она хочет». Я заявлю, что хочу пионы – большие, белые, еще не распустившиеся, чудесные пышные шары, которые скоро раскроются, словно бумажные вертушки. А в остальном, скажу я, у меня уже есть все, чего я хочу.
Я тут же написала Билли. «Я тут встретила одного человека». Мое тело, наэлектризованное «красавицей», было как провод под напряжением. Я пошла обедать в Мокон, и даже говенный салат показался мне вкуснее, чем обычно. После обеда я вернулась в Баттс-С. Билли до сих пор не откликнулась, а мне не терпелось с кем-нибудь поделиться. Задним числом я сообразила, что не знаю даже его имени. Как-то не спросила, и он моего тоже не спросил. Я ощутила укол разочарования, но огорчалась недолго. У меня есть его почта – подумаешь, забыли друг другу представиться.
Из нашей комнаты доносился Флорин смех – заливистый, такой девчачий-предевчачий, – и я решила, что расскажу все ей. Сейчас мне как раз нужен ее задор.
Флора сидела на кровати в пушистом розовом халате, который надевала, когда мерзла. Но она была не одна. С ней сидел он – загадочный незнакомец, мой загадочный незнакомец, незнакомец с «красавицей» на устах, – и в первую минуту я никак не могла сообразить, откуда он узнал, где я живу, с какой стати развалился на Флориной кровати и почему она совершенно против этого не возражает.
– Амб! – она замахала мне рукой. – Наконец-то ты пришла! Вот, познакомься с Кевином. Он приехал без предупреждения, устроил мне сюрприз, представляешь?
Он повернулся
