безоглядно влюбленный мужчина доверил бы свою жизнь, не говоря уже о жизни зарубежного журналиста, такому водителю. На равнине от столицы в Ренданг-Лобо до нефтяных полей стрелка спидометра дважды зашкаливала за цифру сто десять[7]. Но еще хуже, причем гораздо хуже стало потом, когда дорога пошла через горы от нефтяных полей к месту разработки месторождения меди. То слева, то справа разверзались пропасти, шины визжали на крутых поворотах, неожиданно из зарослей бамбука на шоссе выходили водяные азиатские буйволы, с которыми машина разъезжалась в считаных футах, шоферы десятитонных грузовиков выруливали на полосу встречного движения, чтобы избежать столкновения. «Вас не тревожит езда на такой скорости?» – отважился спросить Уилл. Но гангстер оказался не только горячо влюблен, но и бесконечно набожен. «Если человек знает, что исполняет волю Аллаха – а я занимаюсь именно этим, мистер Фарнаби, – то у него нет причин нервничать по пустякам. При подобных обстоятельствах волнение граничило бы с богохульством». А Муруган, резко вращая одной рукой руль, чтобы не врезаться в очередного буйвола, открыл золотой портсигар и предложил Уиллу дорогую сигарету «Собрание», изготовленную на Балканах.
– Мы готовы! – крикнул Виджайя.
Уилл еще раз повернулся и увидел носилки, лежавшие рядом с ним.
– Отлично! – сказал доктор Макфэйл. – Давайте поднимем его. Осторожнее. Осторожнее!
Минуту спустя небольшая процессия двинулась по тропинке, извивавшейся среди деревьев. Мэри Сароджини шла впереди, ее дед замыкал шествие, а между ними Муруган и Виджайя несли носилки. Со своего двигавшегося ложа Уилл Фарнаби смотрел вверх в зеленый полумрак крон, как если бы находился на дне моря и видел его живую, колышущуюся над головой поверхность. Далеко в вышине постоянно раздавался хруст веток и другие шумы, издававшиеся обезьянами. А потом сквозь облако орхидей он увидел сразу дюжину птиц-носорогов – зрелище, напоминавшее фантазии больного воображения.
– Вам удобно? – спросил Виджайя, заботливо склонившийся, чтобы видеть его лицо.
Уилл улыбнулся ему.
– Мне не просто удобно. Это роскошь какая-то, – ответил он.
– Осталось недолго, – успокаивающе заверил его собеседник. – Мы будем на месте через несколько минут.
– На каком месте?
– На Экспериментальной станции. Это как Ротамстед. Вы когда-нибудь бывали в Ротамстеде, пока жили в Англии?
Уилл, разумеется, слышал о нем, но никогда не видел.
– Там проводятся опыты уже более ста лет, – продолжал Виджайя.
– Сто восемнадцать, если быть точным, – сказал доктор Макфэйл. – Лоуес и Гилберт начали там создавать новые удобрения в 1843 году. А в начале пятидесятых годов один из их учеников прибыл сюда, чтобы помочь моему деду создать такую же станцию. Ротамстед в тропиках – такова была идея. В тропиках и для тропиков.
Сквозь
Имеются в виду мили в час.
