черед появления Сириуса – звезды, что на протяжении семидесяти дней находилась ниже горизонта. Яркая точка света знаменовала первый день нового года и возвещала о том, что далеко на юге Нил тоже начинает подниматься. Год начинал свой цикл, неуклонно двигаясь дальше.
Далеко внизу, во дворце и городе, раздались радостные крики: Сириус был замечен, и это послужило сигналом к началу шумного праздника. В Александрии разливы Нила, может быть, и не столь ощутимы, как в долине, однако от Нила зависели урожаи, а от урожаев – благополучие города, жившего в первую очередь вывозом зерна.
«Как ярок сегодня ночью свет маяка! – отметила я. – Как необычайно длинны языки пламени – топлива, что ли, прибавили?»
В следующее мгновение до меня дошло, что источник яркого света находится позади Фароса, в небе. Откинув легкое покрывало, я встала и подошла к краю крыши, чтобы взглянуть на светоч под другим углом.
Да, я не ошиблась. Ослепительный свет сиял на небосклоне, почти на одном уровне с вершиной маяка. Но это не звезда – у нее имелся длинный хвост.
Комета! В небе комета!
Никогда раньше я не видела комету, но почему-то сразу сообразила, что это удивительно красивое небесное явление не может быть ничем другим. Позади нее стелился мерцающий след из сверкающих искр, раздувшееся ядро походило на капюшон божественной кобры.
И в тот же миг меня словно пронзило необычное ощущение, всплеск узнавания: это Цезарь. Он занял свое место среди богов, и он показывает мне, что никогда не оставит меня, что всегда пребудет со мной как со своей божественной супругой, которая воссоединится с ним на небесах. И уж конечно, он не потерпит, чтобы его сын пострадал и лишился законного наследия, но будет отстаивать его интересы. Теперь, когда он стал богом, у него для этого больше возможностей, чем прежде, когда он был ограничен мелкими людьми и собственной смертностью.
Я услышала его голос, звучавший тише, чем шепот. Быть может, он раздавался лишь в моей голове, но я услышала: он сказал, что все будет хорошо, но я должна подняться с одра болезни и снова стать той Клеопатрой, чья энергия и находчивость так его восхищали. Ибо истинная царица Египта и жена Цезаря – это она, настоящая Клеопатра, а не жалкое существо, способное лишь причитать и изнывать в тоске.
– Ты должна выносить лишения, как солдат, – возвестил тот голос, – отважно и без жалоб. Когда день кажется тебе потерянным, не опускай щит, но отражай атаку врага и устремляйся вперед, снова и снова. Это и отличает героев от обычных сильных людей.
Комета сияла, будто привлекала мое внимание.
– Внемли!
– Все будет так, как ты сказал, – ответила я.
В первый раз после его смерти – точнее сказать, после его ухода, ибо теперь мне стало ясно, что он не умер, – я почувствовала радость.
Я снова легла, и хотя закрыла глаза, связь с кометой не прервалась. Хвостатая звезда висела надо мной всю ночь.
Далеко в Риме (о чем я в то время знать не могла) Октавиан тоже видел эту
